Корнеева позвали в коридор, ведущий в номера.
Вас жилец из седьмого просит, кокетливо сообщила горничная.
В седьмом на стуле сидел молодой мужчина в косоворотке.
Иди сюда ближе, Леонтий, сказал он Корнееву. Я от Трегубова и Шатрова. Георгий Иванович сейчас в зале.
Я видел его, ответил Леонтий.
Мне приказано передать тебе, что через полчаса сюда придет Яков Семенов с переодетыми в милицейскую форму бандитами. Они хотят разыграть арест Капустина. Как войдут, закроешь за ними черный ход. Ключи у тебя?
У меня, ответил Корнеев.
Добре. Потом поможешь задержать бандитов...
Была половина десятого. Леонтий прошел в зал. Брюнет и его дружки сидели на месте. Корнеев повел взглядом в сторону Шатрова. Тот, как ни в чем не бывало, «трудился» над жареной курицей. Грузчики заметно
осовели, клевали носами. Кузовлева спустилась с эстрады и пошла между рядами, одаривая посетителей своей обворожительной улыбкой. Остановившись у столика брюнета, она что-то начала говорить. И в это время случилось непредвиденное. Из-за столика, стоявшего в среднем ряду, поднялась красивая женщина с растрепанными волосами. Это была Настя Вострухина, и направилась она прямо в сторону изразцовой печи. Остановившись возле брюнета, Настя сказала, дурашливо кланяясь:
А, здрасьте, гражданин Сопин! Так, кажется, вас зовут я не ошиблась?
Разговор за соседними столиками сразу утих. Брюнет подался назад.
Аль не узнаете, Егор Иванович, Настю Вострухину? Жену Гришки Вострухина, который в банде был с вами?
Ты что плетешь, дура! крикнул брюнет. Швейцар, вывести ее!
Ну уж нет, взвизгнула она. Я вас знаю хорошо, Егор Иванович. Не одну душу вы загубили. И Гришку в тюрьму засадили вы!
Кузовлева схватила Вострухину за руку, но та, набычившись, пошла на нее.
Ты меня не трогай, с тихой угрозой проговорила Настя. Я и о тебе еще скажу.
Безобразие! закричал брюнет. Посидеть не дадут спокойно! Официант, вот расчет, мы уходим.
Шатров сделал Леонтию знак. Тот подбежал к брюнету.
Не извольте беспокоиться, торопливо говорил он, усаживая на место компанию. Мы сейчас выведем эту женщину.
Скосив глаза, он увидел, как Шатров скрылся за входной дверью.
Все будет в порядке, бормотал Корнеев. Это известная в городе спекулянтка, скандальная особа.
Мы уходим, снова попробовал подняться брюнет, но Леонтий крепко держал его за плечи.
Сейчас все уладим... В нашем первоклассном заведении впервые такое. Не извольте...
Да отпустите же вы меня! возмутился брюнет.
В это время в зал ворвался наряд милиции.
Всем сидеть на местах, скомандовал Шатров.
Один из дружков брюнета выхватила пистолет, но Настя быстро ударила его по руке. Браунинг упал на пол.
Оружие на стол! приказал подбежавший Ягудин. С ним было еще трое милиционеров.
Брюнет и второй его спутник нехотя повиновались. В это время раздался выстрел. Шатров, схватившись за руку, зашатался. Корнеев недоуменно оглянулся, стараясь выяснить, кто же стрелял. И тут он увидел в руке Кузовлевой пистолет. Он схватил ее за запястье, вывернул руку. Артистка вскрикнула.
В зале появился Трегубов. Он скомандовал:
Леонтий, к черному ходу. Мы справимся здесь сами.
Корнеев подоспел вовремя. С черного входа в коридор уже входили пятеро мужчин в форме милиционеров.
Нам нужен гражданин Капустин, строго сказал один из них. Это был Яков Семенов.
Евстигней Васильевич у себя, подобострастно изогнулся Леонтий.
Веди в его квартиру, приказал Семенов.
Не велено, ответил Корнеев.
Что!? возмутился Семенов. Ты за кого нас принимаешь?
Виноват, пожалуйста.
«Милиционеры» направились к квартире владельца «Парижа». Когда они скрылись за дверью, Корнеев на два оборота закрыл дверь черного хода и вбежал в зал. Там. находились Трегубов и несколько сотрудников милиции.
Где Георгий Иванович? спросил Леонтий.
Ранен он, ответил Трегубов. В руку угодила, гадина. Как «твои»?
Уже в квартире.
Пошли, ребята! скомандовал Трегубов.
Глава двадцать четвертая
Тропа вывела к поляне, на которой стояла небольшая изба. В таких жили обычно углежоги, смолокуры и сборщики живицы. Залаяли собаки. Из избы вышел высокий мужик в ситцевой рубахе без опояски. Он загнал собак под амбар, запер там. Гришин что-то сказал ему. В ответ Рубахин услышал:
Проходите, вас ждут.
В избе засветился огонь. Ветер донес до Анатолия запах свежеиспеченного хлеба. Он тихо подкрался к избе, глянул в крайнее окно. Там никого, кроме пожилой женщины, не было. Она накладывала в деревянные чашки картошку, огурцы, грибы. Подполз к среднему окну. Приподнявшись, Рубахин чуть не вскрикнул. На него не мигая смотрел Гришин. Но Анатолий тут же понял, что тот его видеть не мог на улице было уже темно, а в комнате
горел яркий свет. Рубахин пробрался к противоположной стороне дома. Здесь часть окна была забита доской. Анатолий заглянул туда.
В комнате находилось четверо. Хозяина дома он уже видел. Запомнилось ему и лицо железнодорожника. А четвертым был... Анатолий сначала не поверил своим глазам: четвертым был известный в городе адвокат Перфильев, участник многих судебных процессов. Рубахин прислушался к разговору. До него доходили лишь обрывки фраз.