в пустыню Катуду
Мюнхен. 1950 г.
МИНИАТЮРЫ
Юрка
Потом появились новые вывески. И угрожающие расстрелом приказы о явке белых на регистрацию. Город наполнился тревогой и слезами.
И все-таки жизнь заставляла что-то делать, пусть даже ненужное и совсем бесцельное. Потому и Иван Михайлович направился к дому, окруженному часовыми. Его встретили сурово и подозрительно.
Белогвардеец?
Нет, инженер
Чего надо?
Видите ли, в ту ночь, когда отступали белые
Давай покороче!
Когда белые отступали, к нам на веранду подбросили ребенка Мальчика, Юрочку Так вот
А тебе что?.. Подбросили и ладно Тебе-то какой интерес?
Видите ли, товарищ начальник, ребенка-то ведь ко мне подбросили
Начальнику надоело возиться. Он крикнул в соседнюю комнату:
Эй, Михальчук! Разберись
Вскочил Михальчук и расторопно осведомился:
Посадить? В восьмую к контрам?
Нет пока не надо тут вроде частное
У Михальчука сразу стало скучным лицо, он зевнул и поманил пальцем:
Слышь, ты идем
Он допрашивал Ивана Михайловича. Все ответы тщательно и медленно записывал. Профессия? Инженер. Образование? Политехнический институт.
Погоди Как?
Политехнический институт
Михальчук с недоверчивой пристальностью посмотрел в глаза Ивана Михайловича:
Скажи на-милость! Чудно А ну-ка скажи еще раз
По-ли-тех-ни-чес-кий
Н-да А не врешь?
Помилуйте Дайте я напишу
Ишь ты, ловкач! Так я тебе и доверю! Выходит, значит, грамотный?
Ммм да, грамотный
И подписаться могешь?
Сумею
Ладно, черт с тобой! Так и запишем: «Читать-писать знает»
Долго еще продолжался допрос. Когда все уже было закончено, Михальчук кликнул парня с винтовкой и приказал:
Як начальнику смотаюсь, а ты тут посмотри за этим, покарауль!
Парень сдвинул с глаз буденовку и спросил:
Сидючи чи стоючи?
Пусть сидит
Выкрутился, сукин сын Пока не велено садить А только приказано, чтоб каждый день был, на регистрации
Кто?
Кто? Кто? Кого там тебе подкинули?
Да он еще сосунок!
Сосунок? Хм Да мне все равно: ходи сам!
Каждый день?
А ты что ж думал: на Новый год!
Начало было удачное: в регистрации отказали. А насчет усыновления дело опять дошло до начальника.
Эх, и назойливый же ты, ну, прямо-таки сказать, вредный гражданин Мы тут устанавливаем советскую власть, белых ловим, да и с бандитизмом тоже Какое тебе усыновление? Погоди, вот как укрепим советскую власть, тогда и разберемся: кого к стенке, кого в детдом или еще куда
Да я не хочу сдавать, я хочу сыном его признать у себя навсегда оставить
Вона что! А знаешь, оставляй, черт с тобой Погоди, да ведь дите кормить надо?
Конечно
Ну и бери!
Так дайте бумажку
Какую такую?
Что вы разрешаете мне взять подкидыша
Для чего тебе такая?
А это жена говорит, чтобы юридически было оформлено.
Оно конечно раз советская власть Михальчук!
Опять вкатился Михальчук и подозрительно оглядел Ивана Михайловича:
Ага! Теперь садить?
Начальник объяснил, в чем дело. Михальчук слегка растерялся, но потом самоуверенно сказал:
Юридически? Отчего же, это можно А потом посадить?
Да нет ты только оформи и пускай себе катится колбасой
«Гражданину дозволяется принять вроде как бы сына подкинутого мальчонку бесфамильного Юрку и кормить его в полной справности до
призыва в славную рабоче-крестьянскую армию».
1948.
Иуда
Еще не зная, где находится Иисус, поднимались семьи, отцы брали детей на руки и шли. Шли, стремясь увидеть Того, уже бывшего некогда в этом мире, шли, чтобы преклонить перед Ним колени и коснуться его хитона.
Воины перестали убивать воинов. Ученый, уже разрешивший загадку взрыва самого воздуха, покинул лабораторию. Матросы оставили свои корабли. И ни о чем не расспрашивая, двигались все вместе к таинственным берегам.
Это было торжественное и великое шествие. И потому, что оно было таким, каким оно было, никто не заметил и не обратил внимания, как некто высокий, немного косящий одним глазом, торопливо обгонял идущих. Он все обгонял и обгонял, и не останавливался у костров ночных, он ни с кем не говорил, он спешил. Его не радовал мягкий ветер и весеннее солнце. Молодая зелень и яркие цветы не привлекали его взгляда. Даже воду он не пил, а глотал, как затравленный зверь, боящийся потерять хотя бы одну минуту. И потому, что он шел так быстро, никто его не рассмотрел, и не сказал соседу:
Гляди: это Иуда
Только ему одному принадлежащая сила толкала его все вперед и вперед. Без сна и отдыха, почти без пищи стремился он с непонятной настойчивостью. И вот одним из первых в то таинственное место пришел Иуда. Недоверчиво обозрев обыкновенные пески берега, он долго, став боком ко Христу, рассматривал Спасителя. И постепенно радость наполнила его до краев: да, это был Тот самый, это был Христос.
Окончательно убедившись в этом, Иуда смело подошел к Иисусу и остановился в двух шагах от него. И потому, что иудина тень коснулась ног Иисуса, Он повернулся и молча посмотрел на Иуду. Потом протянул руку, притронулся к плечу Иуды и тихо сказал:
И ты здесь, Иуда
Да, Господин, я здесь Вот видишь, я тот самый. Я там, где я должен быть