элементы палубы. Белик понял, что взорвали пороховой склад. Матросы кричали и бегали по палубе. Корабль останавливался от повреждения двигателя. Два матроса, объятые пламенем, бросились за борт.
Что же за пушки у русских?
Стреляйте! заорал Бехтер командиру канониров.
В этот момент с броненосца раздалась еще серия залпов. На этот раз почти снесло грот-мачту и разбило батарейный отсек. На палубе слышались крики и ругань. Кто-то истошно орал. Нескольких матросов тяжело ранило, двое лежали на палубе уже без движения. С русского быстроходного фрегата обстреляли оставшуюся батарею, противник подавлял огнем, даже не давая ответить. С трюма валил густой черный дым.
Капитан Белик понял, что все кончено. Он приказал помощнику спускать знамена и готовится к сдаче в плен.
В это время на «Исмаиле» матросы боролись с водой в трюме, откачивая помпой. Русские корабли повредили двигатель и корабль уже медленно тонул.
Мехмет прекрасно понимал, что «Тартус» не поможет. Русские атаковали линкор прикрытия и похоже, им удалось взорвать защищенный пороховой склад. Англичанин беспрерывно ругался, кусок щипы от обшивки располосовал ему щеку.
Чего вы ждете, капитан?! орал англичанин. Прикажите спускать флаги, иначе русские потопят нас как щенков.
Мехмет подозвал помощника:
Исмаил, много у нас потерь?
Шестеро убиты, еще двенадцать тяжело ранены капитан, мы уже не спасем корабль. Пробоины слишком велики если они снова откроят огонь
Исмаил, уничтожьте судовой журнал и спускайте знамена
Мехмет вошел в капитанскую рубку. Достал пистолет и зарядив, приложил дуло к виску. Но он тут же вспомнил смеющееся, полное радости лицо Фатимы, и отбросив пистолет на стол, вышел на палубу
***
С почином, Андрей Иванович! усмехнулся капитан Верещагин.
Я вздохнул.
Кажется, нам сегодня тоже досталось
Верещагин показал на тонувший в трех кабельтовых турецкий линкор. К нашему фрегату уже плыли шесть лодок с турками.
«Варягу» досталось, но османам сегодня повезло меньше.
Пленные со второго корабля, который полностью объяло пламенем, плыли на броненосец «Лучезарный».
Васюкин, примите пленных и тщательно осмотрите! скомандовал капитан.
Будет сделано, Ваше Благородие! кивнул огромный рыжеусый матрос.
Официально я числился военным советником, но служил в Третьем отделении. Курировал боеспособность новых линкоров и фрегатов. А сегодня появилась возможность проверить боеспособность на деле, перехватив два османских линкора-разведчика. Командующий Черноморским Флотом вице-адмирал Корнилов сначала невзлюбил меня.
Посчитал за выскочку из столицы. К тому же все флотские недолюбливали Третье отделение, а у меня это было будто на лбу написано. Но со временем вице-адмирал все же смирился с моим присутствием. Ему понравились мои идеи по модернизации кораблей: паро-винтовые двигатели, мощные пушки и броненосцы. Однако за четырнадцать месяцев на российских судоверфях построили только три быстроходных фрегата-рейдера, вроде «Варяга», два броненосца, еще три достраивались и пока стояли в доках Николаева и Кронштадта. Треть линейных кораблей и фрегатов оснастили винтовыми двигателями, но остальные так и остались парусниками. А до закладки и строительства настоящего «монитора» так дело и не дошло. К тому же за три месяца до войны, на Балтийском море, у острова Бронхольм разбился большой 52-пушечный «Архимед», гордость русского флота. Думаю, здесь точно не обошлось без диверсии вездесущих британцев
В общем к войне на Черном море подготовились плохо, хотя я предупреждал и министров, и императора Николая еще за четырнадцать месяцев до начала боевых действий
Когда всех пленных погрузили в трюм, подошел лейтенант Кехтер. Худощавый и узкоплечий, в отличии от капитана Павла Верещагина, который казался настоящим былинным богатырем с широченными плечами и мускулистым торсом.
Капитан, среди пленных английский журналист. Он просится на разговор с вами.
Верещагин подмигнул:
Ну что, Андрей Иванович, поговорим с англичанином Ведите, лейтенант!
Я заметил на палубе матроса Коваленко с перевязанной рукой.
Демьян, здорово досталось?
Ничего, Ваше Благородие, бывало и хуже. До свадьбы заживет!
Верещагин отдал команду выдвигаться к Севастополю. Мы вместе вошли в капитанскую рубку, куда через пять минут ввели англичанина.
Меня зовут Джозеф Хантер. Я английский журналист.
Вы почти идеально разговариваете на русском улыбнулся Верещагин.
Я полиглот, знаю кроме родного, еще четыре языка.
Капитан показал на рундук:
Присаживайтесь, мистер Хантер.
Англичанин осмотрелся и осторожно присел.
Господин капитан, мне как журналисту было интересно наблюдать за сегодняшним морским боем
В настоящее время Англия не находится в состоянии войны с Россией. Как только придем в Севастополь я отдам вас представителям британской дипмиссии, и впредь рекомендую не появляться на османских судах вблизи российских берегов
Да, журналист это очень опасная профессия
Джозеф, а вы ведь не журналист, сухо сказал я.
Позвольте, не совсем вас понимаю
Я наблюдал за вами, когда вы поднимались на корабль. Вы внимательно осматривались, заострив внимания на батарейных пушках. Любой гражданский журналист после перенесенного боя выглядел бы потерянным, но вы держались хладнокровно