Нижняя часть посёлка
В экспедицию Славич вернулся в субботу под вечер. Вроде бы выходной день, но зайдя в комнату общежития, он увидел там продолжение будней, будто была это не комната для проживания, а камеральное помещение. Правда, вместо бумажных схем и карт на столе возвышались початая бутылка спирта, разнокалиберные чарки, полбуханки нарезанного хлеба и открытая банка лечо с торчащей алюминиевой ложкой. Кроме троих знакомых уже коллег: Сергея, Данила и начальника Сёмина, сидели на кроватях у стола, ещё двое незнакомцев.
А вот и Славутич! Теперь все участники предстоящего маршрута в сборе, воскликнул начальник партии, увидев вошедшего сотрудника. Ничего, что зову по прозвищу? Между прочим, оно из управления пришло, поднял он над головой руку с указующим вверх перстом. Вот, познакомься со старожилами экспедиции: старший гидрогеолог Степан Михалыч, был на откачке, когда вы с Сергеем приехали, и геолог Пётр Алёхин, муж Виктории, он пойдёт с вами в маршрут.
Обменявшись с коллегами рукопожатием, Славич согласился:
Раз прозвище на язык просится, значит, так тому и быть, к тому же тысячу лет назад так называли великую реку, что для моей профессии даже лестно А откуда огненная водичка?
Здесь же вроде бы сухой закон.
Серёга из рюкзака достал, он-то знает о здешних порядках. Лучше расскажи, как съездил?
Так себе, и Славич кратко доложил о результате командировки.
Начальник партии на отсутствие подписи отреагировал спокойно, дескать, утрясётся, и тут же сообщил, что к следующей зиме для полевых работ у партии будет снегоход «Буран», и все они здесь не сидели сложа руки: по дешифровке аэрофотоснимков наметили схему облёта проектной площади, продумали и составили список снаряжения и продуктов для полуторамесячного зимне-весеннего маршрута, а проектные вертолёто-часы «выбиты» лично им у начальника экспедиции на предстоящую неделю.
Разве то, что заложено в проекте, нужно «выбивать»?
Вот сразу видно, что ты недавно прибыл. Здесь на вертолёт спрос большой, поэтому полётные часы согласовываются через главного начальника, поделился знанием Алёхин.
Ладно, коллеги, пока всё идёт как надо. Давайте выпьем за то, чтобы дело нас грело, предложил Сергеев, наполняя чарки.
А чтобы не было «воды» в деле, не будем этот тост запивать водой, поддержал Данил Горцев
Командир вертолёта МИ-8 посмотрел на карты двухсоттысячного масштаба, вернул их Славичу, пояснив, что лететь по ним неудобно, и достал из планшета пятисотку.
Вот на ней покажи, и, проследив за начертанными пальцем кривулями, добавил: Лететь над рельефом будем на высоте двести метров, картинка меняется быстро, а придётся летать, пожалуй, часа три-четыре. Садись в кабину на приставной стул, будешь сразу и летнабом, и штурманом, будешь показывать, когда и куда поворачивать, там и обзор лучше, чем через иллюминатор.
Рекогносцировка площади гидрогеологической съёмки
Устроившись между штурвалами так, что оба пилота оказались с боков и слегка за спиной, а ноги приткнулись вплотную к нижнему обзору, Славич пронаблюдал, как с ускорением удаляется земля при взлёте, повернулся к командирскому креслу и показал вверх большой палец, дескать, лучшего пункта наблюдения и не придумать. Невольно всплыл в его памяти облёт реки на АН-2 из прошлой жизни. Там он тоже был в кабине, но из-за её тесноты сидеть пришлось на неудобной железной палке, просунутой меж пилотских кресел. Да и обозревать можно было только то, что впереди. А здесь перед взором раскинулась не только обширная панорама, но и можно было детально рассматривать местность, проплывающую в нижнем обзоре, сидя на удобном стуле. С улыбкой вспомнились те молодые пилоты, его ровесники. Возвращаясь к аэродрому над замёрзшей рекой после облёта, они вдруг сменили стабильный полёт в заданном горизонте на лихой аттракцион: добавив оборотов двигателю, сначала направили «аннушку» в пике, и потом, выровняв полёт и не выходя из режима форсажа, понеслись в трёх метрах надо льдом, взметая снежную пыль. Дух захватывало сначала от стремительно приближающейся земли, а затем от виражей на речных поворотах и разбегающихся рыбаков, думавших, видимо, что кукурузник терпит аварию А под конец аттракциона от резкого набора высоты так и вовсе голова пошла кругом. Хорошо запомнилось.
Однако этот таёжный облёт оказался намного интересней. Ведь внизу лежала земля, с которой предстояло сродниться, от неё зависела жизнь ближайших лет. Сознание этого факта вызывало неподдельный интерес к каждой новой речке, к каждому водоразделу,
к каждой наледи не только как к объектам изучения, но и с точки зрения подходов к ним. Однако после трёх часов непрерывной сосредоточенности появилась рассеянность, однажды даже при смене листов карты на минуту потерялась нить полёта В промежутках между нанесением отметок на карте Славич ловил себя на мысли, что очень вовремя подключился к исследованию неизученной земли. «Это удача, нет, больше, чем удача, это судьба, думал он, ведь могло случиться так, что меня здесь не было бы. Но вот я здесь! Нет ничего лучшего в мире, чем сбывающаяся мечта»