Гермиона чувствовала, что подходит к самой
высокой вершине удовольствия. Казалось, ещё немного, и Северус столкнёт её с огромной высоты в самую пропасть, где она рассыпется на миллион осколков. Мышцы влагалища начали хаотично сокращаться, сжимая крепче его член.
Он громко застонал и, наклоняясь к ней, прохрипел в её губы:
Ты принадлежишь Папе Легба, Гермиона Джин Грейнджер! Сделав глубокий толчок, продолжил: Твоё лоно благословенно Папой Легба! Снова глубокий толчок. Ты родишь сына от Папы Легба!
Гермиона задрожала и, громко вскрикнув, протяжно застонала, срываясь на крик:
О-о-о-о, я твоя, Папа Легба! Я принадлежу лишь Папе Легба!
Оргазм обрушился на неё сметающей всё на своём пути волной, накрывая её тело полностью! Она подрагивала, а её мышцы сокращались, сжимая член Северуса крепче и крепче словно в тисках. Она пребывала в забытьи. Не сбавляя темпа и продолжая глубоко входить в неё, он щёлкнул пальцами, и в его руках появился белоснежный петух, которого Гермиона подготовила для жертвоприношения, вместе с ритуальным кинжалом. Языки пламени свечей взмыли ввысь, пытаясь лизнуть небо. Барабаны застучали интенсивнее, исполняя своё последнее крещендо.
Приготовься, шепнул он, глядя на неё, а затем, одним движением перерезая птице горло, окропил живот Гермионы багряной кровью. Sarava Papa Legba! Пусть моя магия свершится! Сделав пару толчков, излился в неё и, орошая её лоно своим семенем, громко застонал.
Яркая вспышка света охватила их тела, на короткий миг ослепляя обоих. Мир замер, чтобы подарить любовникам одну сладостную минуту, когда в жарком оргазме соединяются не только тела, но и соприкасаются души. Мужчина выбрал свою женщину, подарив ей самый ценный дар новую жизнь.
Возвращение в реальность было неизбежным. И как бы они не хотели оттягивать этот миг, им пришлось открыть глаза и снова исполнять свои роли
* * *
Гермиона поцеловала в пухлую щёчку сладко посапывающего малыша, нежно прижимая его к своей груди. Аккуратно переложив маленького черноволосого Алана в кроватку, вышла из детской и прикрыла за собой дверь, захватив радио-няню.
Тихой поступью подошла к окну своей уютной квартиры, чтобы полюбоваться вечерними огнями Эдинбурга. Задумавшись, она по привычке нежно провела пальцами по узору, выбитом на золотом медальоне, который ей подарил Северус после проведения обряда.
Носи его не снимая, моя Гермиона, сорвав с шеи свой медальон, шепнул он и начал застегивать цепочку на ней, а затем ласково поцеловал её плечо. Это мой Веве . Ты ведь помнишь, что я Дух перекрёстков? Все дороги ведут ко мне, к Папе Легба. Если ты захочешь связаться со мной и увидеть меня, то добавь каплю крови на Веве, и я найду тебя. Приду к тебе и к нашему сыну.
Северус одной рукой прикоснулся к её ещё плоскому животу, а пальцами второй руки очертил контур лица Гермионы и распухшие после их ласк губы. Он нежно поцеловал её в последний раз, вкладывая в этот жест всю свою страсть и привязанность к ней, прошептал «Прощай» и растворился в воздухе.
С их встречи прошёл почти год, и Гермиона ни разу не воспользовалась его предложением, хоть и соблазн был слишком велик. Она училась жить без магии, получив от её Папы Легба самый лучший подарок их черноволосого сына Алана с антрацитовыми глазами как у его отца. Гермиона была счастлива. Она училась жить заново.
Но она не знала самого главного: тень Папы Легба неотступно следовала за ними. Его тень наблюдала, как рос Алан день ото дня. Иногда она играла с сыном, пока Гермиона не видела. А по ночам По ночам его тень обнимала спящую Гермиону, призрачно касаясь её кудрявых волос, оставляя невесомые поцелуи на её плечах.
Он Папа Легба. Дух всего сущего, страж дорог и перекрёстков, проводник в мир мёртвых. Он терпелив и дождётся призыва. Когда-нибудь Гермиона решится и использует Веве. И он придёт к ней. Её Северус. Её Папа Легба. И так будет всегда.