Уильям обернулся и расширившимися зрачками посмотрел на Коннора. Ему давно не давало покоя то, что энергия Адрианы крайне странно движется к Коннору и Николь. И он постоянно изучал особенности описанных связей между Посвящёнными, но нигде не находил ничего подобного. Были случаи, когда Посвящённые убивали себя вышедшим из-под контроля даром. И их близкие всегда чувствовали смерть родного человека, но его всплески не вредили им фатально. Разве что лишали сознания на время. Однако Коннор реагировал на колебания стихии Адрианы пугающе оттягивал её опасные вспышки и замыкал их в своём теле. И когда Адриана чуть не убила себя на побережье, пламя бушевало внутри Коннора и выжигало его дотла. Бешеные искры метались и в тельце Николь. Они оба гибли вместе с Адрианой, застывшей в шаге от смерти. И Уильям горел, но иначе Полыхал пониманием,
что дочь погибает от собственных способностей, и скоро их связь оборвётся. Связь, но не его жизнь После он объяснял себе тело Коннора просто не готово к подобному, он ведь не Посвящённый, а Никки кроха
Но встреча с Дойлами после эпизода с улетевшей неизвестно куда детской каруселькой заставила Уильяма рыть архивы «Наследия» куда более тщательно. Пока Уильям искал игрушку, заприметил нечто шокирующее. Коннор в очередной раз оттянул всплеск Адрианы. И не только замкнул её огонь в себе, он словно обтянул Адриану охлаждающей плёнкой из своей стихии, что казалось чем-то абсолютно невероятным. О таких проявлениях дара ни в одном архиве не нашлось ни слова Тандем их энергий не подчинялся описанным законам И если Николь и Адриану хотя бы объединяла кровная линия, то Коннор являлся всего лишь созданным и привязанным по воле злого случая Посвящённым Чья сила, возможно, целиком и полностью зависела от потенциала Адрианы. Теперь и вовсе спящей под установленными барьерами. Так что же с ними обоими происходит? И как в эту цепь ввязана Николь, родившаяся задолго до искусственной инициации Коннора?
Уильям слабым усилием пробудил зрение Посвящённого и подошёл к Коннору, минуя застывшую в раздумьях Адриану. Теперь перед ним лежал лишь тёмный силуэт, в солнечном сплетении которого переливающимися бликами выделялись нити энергии. Заметно поблёкшие и истончившиеся. Они тускло пульсировали синим, медленно напитываясь силой Но в них то и дело мелькали едва заметные красные сполохи. Озноб пробежал по спине Уильяма, и он вернулся к Николь. В её животике переплетались нити двух цветов, сливаясь в единое фиолетовое мерцание. Когда из пульсирующего клубка резко выбилась молочная нить, в один миг затянутая обратно тугой красно-синей спиралью, Уильям оторопел и выпучил глаза. Задержал дыхание, в неверии посмотрев в пустоту перед собой.
Молочные капли силы Алексея скудно дребезжали в воздухе, когда Уильям прибыл в парк по просьбе Адрианы. Остатки сполохов родной энергии бились куда сильнее. Но как Уильям ни силился, он не смог через них нащупать, куда вёл путь, проложенный Николь. Всякий раз словно в стену упирался. Или в барьер Дороги туда как будто не существовало А Уильям до зуда в ладонях хотел пропустить собственные нити энергии, вызывающие нестерпимую боль, через тело ублюдка Дёмина за всё то, что он сотворил с его семьёй. Вот только Для начала нужно было его достать оттуда, куда его отправила Николь.
«Так куда же подевался этот сукин сын? пронеслось в голове Уильяма, неотрывно глядевшего на фиолетовое мерцание. И как в центре силы моей внучки оказалась его энергия?»
* * *
Тусклый свет дрожал на ресницах. Тело сотрясалось, как будто превратившись в струну из натянутых мышц, по которой изо всей силы ударили. Сознание колышущимися волнами то подступало, то удалялось, бросая в кромешный мрак. Ужасно хотелось вдохнуть полной грудью, но спёртый воздух сдавливал грудную клетку, вызывая кашель.
Алексей перевернулся со спины на бок, сплёвывая едкую густую слюну. Лёгкие горели огнём, желудок сжимался в болезненный комок, а в горле ужасно першило. Дерущие ощущения вызывали слёзы и замутняли зрение. А в густом мраке, окутавшем Дёмина, и так практически ничего не просматривалось. Алексей сощурился, всмотревшись в обстановку вокруг, и не сразу понял, что сидит в длинном коридоре. По коже побежали мурашки: то ли от страха, то ли от пробирающегося через тонкую рубашку холода. Алексей обхватил себя за плечи и задержал дыхание, пытаясь подавить вырывающийся кашель. И застыл, выпучив глаза, когда до ушей донеслись женские выкрики. Слишком знакомый голос, заставивший его тут же подскочить на ноги.
Шатаясь, Алексей пошёл вперёд, минуя железные лестницы и запертые двери. Зацепился взглядом за надписи на русском языке, но в эту секунду слышал только голос любимой. Всё остальное его не волновало. И когда громкий мужской рык оборвал её эмоциональную тираду, Алексей остановился. Этот голос мог принадлежать лишь одному человеку. Тому, кого отчаянно хотелось уничтожить. Чей мозг хотелось разорвать воспоминаниями о худшем дне в жизни. Вот только Алексей, наконец вспомнив, что было накануне, вздрогнул и осмотрелся. Не сам ли он угодил в этот день?!