В том злополучном рейде он убил многих быстро, безболезненно. И на этот раз на его выходку обратила внимание не только ненавистная жёнушка Грейбек был весьма недоволен, чем позже и поделился с хозяином. На этот раз Лорд не стал списывать оценку действий одного из самых верных последователей на банальную ревность смешно даже сказать: законная супруга ревнует к нему своего любовника и всеми возможными способами старается извести, как единственную помеху своему счастью.
За оборотнем же подобного не наблюдалось, и Лорд не упустил возможности прилюдно наказать своего нерадивого слугу. Что и раньше не было редкостью, но в этот раз, едва Рудольфус пришёл в себя после пыточного проклятья, Волдеморт дал обещание, которое и стало плодородной почвой для непрекращающихся ночных видений.
Думал ли Лорд, что Грейбек и его стая воспримут эти слова именно в таком, извращённом, смысле, Руди не знал и, стараясь быть честным с собой, не хотел знать. Ведь куда легче жить с мыслями, что животное в людском обличии просто не понимает человеческого языка, чем осознавать, что тебя бесцеремонно пообещали в качестве награды своре бешеных оголодавших псов, если совершишь ещё хоть одну провинность.
Никогда Рудольфус не чувствовал подобного унижения. Как ни старался он держать лицо и мысли под контролем, опаляющее все его нервные окончания желание собственными зубами вцепиться в глотку бледному змееподобному выродку, вырывая куски плоти, пока тот окончательно не сдохнет, было нестерпимым. Он мечтал отсечь голову скалящемуся в предвкушении оборотню, заавадить каждого свидетеля его позора и уже было потянулся к волшебной палочке, как встретился взглядом с до смерти напуганным братом.
Басти знал, чувствовал, что вот-вот случится непоправимое, понимал, что у них с Руди нет шансов против Лорда, Пожирателей и оборотней. Это осознание так ясно читалось в его глазах, что Рудольфус разом растерял всю решимость. Гнев не рассеялся, но притупился, выжидая подходящего момента, как загнанный в нору зверь.
До конца собрания Руди старался ни на кого не смотреть и силился устоять на ослабевших после недавних пыток ногах. Удержать себя от необдуманного поступка оказалось не так просто сил даже на то, чтобы выслушивать очередные упрёки в адрес уже другого подвернувшегося под руку слуги, у него не осталось. Он бы и не вспомнил, как оказался в своей спальне, любезно предоставленной Люциусом, как и не вспомнил бы, о чём и с кем перед этим разговаривал.
Но вот на Малфой-мэнор опустилась ночь, а вместе с ней пришли кошмары. В этот раз они отличались от обычных его мрачных гостей: ни искажённых страданием лиц его жертв, ни ужасающе детальной очередной вариации гибели его брата, ни безмолвных стражей Азкабана. Ему бы облегчённо выдохнуть, но для этого надо было сделать вдох, а он не мог. Никак не мог, ведь тогда оборотни оказались бы и в его лёгких, а они и без того были везде. Смеялись, тянули свои огромные серо-бурые лапы. Он не сразу понял, что его глаза закрыты.
В густой липой темноте его трясли и не выпускали, как бы сильно он ни пытался выбраться. Внезапно на него хлынул поток ледяной воды. Только тогда он смог оглядеть спальню, в которой царил уютный полумрак благодаря растопленному камину, и увидеть
Рабастана с направленной на него палочкой. Тот, едва поняв, что брат очнулся, мгновенно высушил его и постель быстрым заклинанием. Но как бы он ни старался разговорить брата, Руди молчал об увиденном во сне, как и об угрозе Лорда. Это, пожалуй, был второй случай, когда Рудольфус не мог выговориться, хоть и чувствовал в этом необходимость. Они просидели остаток ночи у камина, обсуждая какую-то совершенно незначительную чушь оба чувствовали себя лицемерами и оба понимали, что иначе просто нельзя.
Весь следующий день Руди отгонял неприятные воспоминания и, погружаясь в сон, готовился к привычной для себя встрече с дементорами. Но они уступили эту честь своим тёмным собратьям со слишком длинными для человека ногтями. Эти когти с лёгкостью вспарывали ткань, оставляли красные отметины на бледной похолодевшей коже. На этот раз он проснулся сам и возблагодарил Мерлина, что не забыл поставить заглушающие.
Часть 2
Как ни странно, Лорд на подобный выпад никак не отреагировал, как бы Грейбек ни ярился. Напротив, он запустил круциатусом в оборотня, когда тот слишком громко выразил своё недовольство. Но для оборотня пыточное проклятие, даже в исполнении Тёмного Лорда, пустяк в сравнении с обращением. Тем более для такого оборотня, как Фенрир Грейбек. Удаляясь, он окинул Лестрейнджа таким плотоядным взглядом, что тот будто наяву ощутил, как по его телу шарят грязные лапищи этого громоздкого нелюдя. Как он ни старался, но смыть с себя эту иллюзорную грязь никак не мог. И тогда он сделал глупость, о которой позже очень сильно пожалел.
Зелье сна без сновидений и раньше не особо ему помогало он просто просыпался среди ночи и уже не мог заснуть или же сны мелькали калейдоскопом, не позволяя за них ухватиться. В любом случае, действовало оно не на всех, а уж на тех, кто пережил длительное соседство с дементорами почти никогда. Но Руди был так ментально вымотан, что понадеялся на удачу.