А вот Гарри заметил, что что-то идёт не так. Копать начал. Наверное, даже хотел поделиться с Гермионой своими подозрениями, но она постоянно была занята в последнее время предвыборная кампания вам не хухры-мухры. Только теперь она в гробу всё это видала. Ну, может, не в этот раз, так в следующий уделит этому аспекту её жизни нужное внимание. А вот Гарри в гробу видеть она не хотела. Или то, что там от него могло остаться. И поэтому сейчас ей важнее было то, что там с ним лекари творят, а творили они уже несколько часов, заставляя Гермиону на голове волосы рвать и то и дело подавлять истерические всхлипы, что вырывались из горла. Жив ли он там ещё или они опоздали?
Она не замечает, как усталость, старательно накопленная за эту жуткую неделю даёт о себе знать, отчего, закутавшись в тёплую мужскую толстовку, что пахнет Гарри, незаметно для себя отключается прямиком на холодной железной скамье, едва успев на неё присесть.
Кингсли задумчиво жуёт губы, косясь на Гермиону, что спит, опустив голову на ключицы, и ощущает себя виноватым. Наверное, даже больше, чем сама Гермиона таки это он в своё время признал Робардса невиновным, решив, что тот под Империусом врагов злодеяния творил. А оказалось-то всё иначе: сбежавшие в своё время Пожиратели, прознав про кандидатуру Гермионы в министры, решили выползти из тени, поняв, что терпеть такой произвол совсем нельзя, вот и пригрозили Робардсу, что расскажут про него правду всю страшную, если тот их не прикроет и не поможет от прыткой Грейнджер избавиться.
«А Поттер влез так удачно, что Пожирателей только порадовало давно было с этим надоедливым засранцем разобраться, что совался постоянно куда не следует. Сколько же он чистокровных семей всё-таки погубил! Дети там, между прочим, без отцов остались. А эта выскочка Грейнджер! Возомнила о себе невесть что, грязнокровка проклятая. Собралась магглокровкам те же права дать, что и чистокоровным! Бред сивой кобылы. Не слыхала что ли про Нобби Лич никогда? Ну та, первая магглорождённая женщина-министр, которую в результате заговора аристократы ловко убрали», брызгал слюной Робардс, когда его сывороткой правды опоили и все нужные показания вытащили. И как же иронично допрос даже без Империуса не обошёлся, и бывший глава мракоборцев сдал всех Пожирателей, которых
покрывал столько времени.
И замок они обнаружили по его же наводке принадлежал некому Пиритсу, что когда-то тоже был Пожирателем, ещё с первой магической войны, но тот давно помер, оставив своим «друзьям» в наследство огромные владения, скрытые Фиделиусом. И под полными ужаса взглядами работников, что охраняли довольно важную книжку, Кингсли с Гермионой разрушили запретную печать, скрывавшую имена и местонахождения поместий. Так бы ведь и не нашли бы эти хоромы никогда, ведь Робардс же понятия не имел, где те находятся не посвятили, видать, от греха подальше.
Кингсли тогда нервно посмеялся, что после такого фокуса, когда они печать сломали и неприкосновенность личных данных нарушили, общество не только Грейнджер не простит, но и его самого с поста под зад выпнет. Если прознает, разумеется. Может, Гермиону это и не волновало, но допускать непроверенных типов в, пока что, своё кресло он не намеревался так что Обливейт пришёлся тут как нельзя кстати. Он даже ждал, что Гермиона его как-то осудит, но та была слишком озабочена поисками Гарри, и мало что её волновало в самом деле пусть хоть очередная война начинается с очередным Тёмным Лордом или там Солнце с неба рухнет им на головы. Кингсли поражённо качал головой, понимая чуть больше, чем эти двое, но молчал, предпочитая всё-таки в чужую личную жизнь не лезть. Дело ли один себя подставляет, пытаясь подругу спасти, другая все правила нарушает и на свои жизненные цели плюёт, бегая с бешеными глазами в поисках друга, шансы на выживание которого были, честно говоря, равны нулю. Ещё и жениха бросила!
Бруствер тихо смеётся, неожиданно чувствуя себя молодым. Два дуралея, честное слово, даром что довольно умные и находчивые ребята.
Гермиона вздрагивает, просыпается, быстро моргает. Видит рядом с собой министра, что сидит, поджав губы и явно скрывая веселье.
Всё в порядке? прочищает она горло, чувствуя, как в нём сухо.
Кингсли молча кивает, не переставая смотреть на неё чуть насмешливо, и она не понимает, что его так забавляет. В конце концов, всё ещё неизвестно, что там с Гарри, а он тут усмехается. Может, нервы сдают?
Она кидает взгляд на часы, что висят в коридоре прошло уже более пяти часов с момента их появления на пороге Мунго. Сколько можно?
Гермиона решительно вздыхает, встаёт и стремительно движется к палате. Кингсли провожает её взглядом, пряча улыбку в кулаке. Ему отчего-то кажется, что теперь всё будет хорошо. Они сообразят. Теперь-то уж точно.
* * *
Мисс, сюда нельзя, ругает её целительница, перекрывая Гермионе дорогу. Та щурится, думая, не стоит ли воспользоваться палочкой, но всё же призывает себя успокоить свои расшатанные нервы и хотя бы постараться быть вежливой всё-таки эти люди Гарри жизнь спасали. Мы закончили, но сейчас пациент спит.