flamarina Шаги по стеклу
Написано по специальному заданию
Ключ: "То получаешь не совсем то, что хочешь; то получаешь, а уже не хочешь; а то и вовсе не знаешь, чего хочешь на самом деле"
Время года: "Лето"
Фандом: Ориджиналы
Категория: Гет
Рейтинг: PG-13
Жанр: Мистика, Драма, Повседневность
Размер: Миди
Статус: Закончен
События: Люди искусства, Магия, Философские размышления, Ангелы, демоны, рай, ад
Комментарий автора: Сны отличаются по стилю от основной истории. Не ориентируйтесь на них :)
Страница произведения:
Пролог
Машина заглохла в нескольких километрах отсюда. Он машинально позвонил в страховую, вызвал эвакуатор и положил телефон обратно в карман своего дорогого тёмного пиджака, но дожидаться никого не стал. Он должен был добраться. Во что бы то ни стало.
Он слегка прихрамывал туфли не были рассчитаны на прогулки по лесу, и, казалось, подмётка вот-вот сотрётся совсем. Но мысль об этом почему-то радовала, словно подсказывая, как много он уже прошёл.
Идти. Не останавливаться. Прочь от хаоса, в который превратилась его жизнь, когда начали приходить сны из прошлого. Всё началось душной и короткой июньской ночью. Всего два месяца назад
Свет во тьме
Но он идёт, не спотыкаясь и не придерживаясь рукой за стены, смутно виднеющиеся по краям прохода. Его ведёт свет. Еле видный, мерцающий. Он не тёплый свет свечи, а скорее прохладный, голубоватый, но странным образом умиротворяющий как дуновение ветра в душной тьме.
Звяк. Звяк. Хрусь!
Он старается идти неслышно, но что-то шуршит, выдавая его жалобным, сухим хрустом. В тишине он казался бы оглушительным, но здесь всё же не совсем тихо оттуда же, откуда свет, накатывает звук: мерный шум, похожий на голос моря. Может, проход ведёт к океану, а голубоватое сияние отблеск волн на солнце? Может, под ногами лопаются ракушки?
Звяк.
А может и нет. Что если в конце пути его ждёт людоед или дракон, а отдалённый шелест не море, а тяжёлое дыхание чудовища? Что если под ногами несметные сокровища, кубки и кольца, монеты и драгоценные камни, кольчуги и шлемы пополам с обглоданными, иссохшими костями?
Хрусь. Хрусь.
Всё ближе таинственное свечение. Стены пропадают, но он едва замечает: его взгляд прикован к голубоватому сосуду, парящему над пьедесталом. Он похож на газовый фонарь, на светляка во мраке, на лампаду, зажжённую во тьме. Кажется в нём спасение. Только бы дотянуться и тени развеются.
Хрусь.
Будто яркая молния паутинкой прошивает сосуд, исторгая из его недр мелодичный стон натянутой струны и на секунду освещая пол Под ногами битое стекло. Насколько хватает глаз сплошное битое стекло. Опасное, как смертельно раненый зверь. Но если стоять неподвижно, это почти красиво мерцающий ковёр огней, словно звёзды спустились с небес, чтобы водить хороводы во тьме.
Звяк.
Сосуд прошивает ещё одна молния. И ещё.
С внезапным ужасом Марк понимает: змеящиеся полоски света это трещины. Хрусталь сосуда вот-вот треснет и рассыплется, добавляя к осколкам под ногами новые погасшие звёзды.
Он протягивает руки к неведомой лампаде и вдруг она лопается прямо у него в руках. Огонёк испуганным светлячком мечется в ладонях и начинает меркнуть, меркнуть, пока вязкая тьма не наваливается со всех сторон и не душит последние искры света.
За мгновение до темноты он вдруг понимает всё отчего так тяжело дышать, куда пропал шум, похожий на шум океана. И что это был за светильник. Хрустальный светильник в форме сердца.
* * *
Ночь давила на грудь могильной
плитой. Ни полоски света на потолке, ни стремительно бегущих теней от машин. Абсолютная чернота, словно он и не открывал глаз. Марк лежал на кровати, не ощущая ни тела, ни простыней, не решаясь пошевелиться. Боль и онемение, пришедшие во сне, не были реальными: они приснились, как снятся запахи и звуки. Но у Марка ушло почти пять минут, чтобы это понять.
Ему снилась боль. Только снилась но впервые за много, много лет Рациональная часть мозга не спешила делать выводы, будто с ним всё в порядке, напоминая: микроинфаркты часто приходят во сне. И не оставляют после себя никаких следов.
Кроме животного, иррационального страха и холодного пота.
Но иррационален ли страх умереть?
Боялся ли Марк потому, что сон был кошмаром или потому, что в его сердце порвались какие-то микроскопические струны? Кто разберёт? Разве что врач. Сердце, проклятое сердце. «Тебе не хочется покоя» Никогда не хочется.
Триста тридцать грамм мышц, четыре камеры, две перегородки, две вены, две артерии (не считая коронарных сосудов). Непрерывная работа с третьего месяца в утробе матери и до самой смерти. А иногда и после.
Сердце. Способное порхать как бабочка Или жалить как пчела.
Ни один брошенный возлюбленный не знает столько видов сердечной боли, сколько знает тот, чей самый надёжный и едва ли не бессмертный метроном вдруг начинает давать сбои.
Ноющая. Болевой маяк, волна за волной «озаряющий» тело.
Давящая. С характерным жжением, будто внутрь налили горячей кислоты.
Колющая. От которой чувствуешь себя куклой вуду.
Тупая. Вечный спутник, серая вуаль поверх мира.
Тянущая. Будто сверху навалили целый шкаф.
Острая. Непереносимая, до испарины, до цветных кругов в глазах.