Зато водопровод, устроенный Бобби в его флигеле, действовал безотказно. В четверть часа он наполнял ванну горячей водой, лишь слегка пахнущей мазутом, и Бобби всегда мог помыться и привести в порядок одежду. Нужно ли говорить, что и вещи его тоже попахивали смазочными материалами и не были в пятнах лишь потому, что были покрыты одним сплошным слоем масла?
Док сочувствовал Бобби.
У него золотые руки, но слабая голова, говаривал он и покупал его машины, чтобы Бобби хоть как-то мог сводить концы с концами. К слову, стоит отметить, что землеройную машину удалось доработать, и она все же была пристроена к делу. Она перестала плеваться маслом и прилежно возделывала клумбы под крокусы и маргаритки в палисаднике под домом дока. Покуда она фыркала и ревела, испуская клубы пара, Алиса сидела на ней по-турецки, словно погонщик, и веревочными поводьями направляла ее в нужную сторону.
Зато у Бобби было кое-что, чего не было у дока, и это было настоящее сокровище прекрасный телескоп с набором линз, видоискателей и окуляров разной чувствительности. Бобби жил в относительной удалении от города, небо над его флигелем было чище, и он свободно мог разглядывать небесные светила. Время от времени, за умеренную плату, он позволял и доку воспользоваться его сокровищем.
Дорога послушно ложилась под колеса машины, постепенно уводя путников все дальше от Лондона с его сырым грязным смогом, светлое пятно от фонаря, укрепленного на носу машины, прыгало впереди, маня за собой, и док, то и дело поглядывая на часы, покачивал головой и бормотал:
Мы опаздываем, как
же чертовски мы опаздываем! Бобби не простит этого мне, нет...
По обеим сторонам от дороги проносились темные поля, чуть посеребренные луной, которая время от времени ныряла в плотные, настоящие дождевые облака, и док ужасно нервничал, а не пойдет ли дождь и не сорвет ли им все наблюдения вообще. Постепенно холодало, и Алиса, продрогнув, звонко чихнула, но тут же вытерла нос клетчатым платком.
2
Доброй ночи, доктор, голос его был торжественным словно перед Рождеством. Мисс Алиса, доброй ночи!
Он галантно предложил ей руку, хотя Алиса сама была в состоянии спуститься по металлической лесенке, что проделывала бессчетное количество раз.
Она не стала возражать и, приняв помощь, спрыгнула на землю, опираясь на руку вечного студента. Все-таки, несмотря на мальчишечий костюм, Алиса была настоящей леди по крайней мере так утверждал ее отец, а отцу нельзя было не верить.
Не поздновато ли для прогулок? озабоченно произнес Бобби, поглядывая на часы. Алисе не надлежит ли быть сейчас в своей постели под присмотром гувернантки?
Чушь! отмахнулся док. Он искренне считал, что гувернантки ничему хорошему научить не могут, только портят все и закатывают истерики. Поэтому он сам взялся за воспитание и обучение дочери. Надо ли говорить, что отец с дочерью вели образ жизни, который многие посчитали бы странным и неприличным? Но они отмахивались и от слов осуждения, и от косых взглядов.
Толпа это дикий безголовый зверь, говорил док. Он умеет лаять, кусаться и кричать, но не способен мыслить. Так зачем слушать толпу?
Ах, как тонко вы это подметили! восхищенно вскрикивал на это Бобби, и в его косых глазах зажигался неподдельный восторг. Как это верно!
Алиса в очередной раз громко чихнула и зашмыгала носом, а Бобби, нервно потирая руки в предвкушении, произнес:
Капельку бренди, может быть? Для укрепления?
Не отказался бы, ответил док, набрасывая на плечи дочери свой теплый пиджак, пропахший дымом. И Алисе, если можно.
Наблюдать затмение предстояло из старой беседки, которая скрывалась в глубине запущенного, заросшего бурьяном сада сорняки почему-то не отказывались расти на удобренной машинным маслом земле. Свет тусклой масляной лампы, прикрепленной под крышей беседки, все кругом окрашивал в красивый желтоватый оттенок, бликами играл на брошенном в траве старом выцветшем мяче и витках медной проволоки, запутавшейся в кривых ветвях давно не стриженных кустов с какими-то сухими бурыми листьями.
Колонны беседки, поддерживающие ветхую крышу, были сложены из камня, кое-как скрепленного строительным раствором, пол, на котором был установлен телескоп, представлял собой круглую каменную плиту, порядком истертую дождями и временем.
Здесь же, рядом с телескопом, был установлен столик с угощением печенье, чай со сливками и кое-что покрепче для мужчин. Алиса, хлебнув предложенного бренди, с ногами залезла в кресло и затихла там, отогреваясь под отцовским пиджаком.
У Бобби было интересно; несмотря на то, что для гостей он приготовил самый красивый сервиз из тончайшего фарфора, а накрытый белоснежной салфеткой чайник с чаем был натерт до блеска, на столе кроме угощения было полным-полно всяческого хлама, который Бобби просто сдвинул в сторону. Между чашек, прямо на парадной накрахмаленной салфетке, пристроилась черная кошка маленький лоснящийся зверек. Свернувшись в клубок, она мирно спала, негромко мурлыча. Ее черный нос влажно поблескивал, и, судя по равнодушию, которое кошка демонстрировала к соседствующему с ней молочнику, она уже отпробовала из него сливок и осталась ими весьма довольна.