Больше всего угнетало ожидание: она никак не могла отвести глаза от двери, в которую каждую секунду мог войти Люциус. Страх скрёбся изнутри острыми коготками, но Гермиона пока держалась, не давала ему выбраться наружу и вцепиться себе в горло. До тех пор, пока злополучная дверь в спальню всё-таки не распахнулась.
Люциус Малфой, как всегда, выглядел великолепно, вдобавок хищно улыбался. Гермиона против воли почувствовала себя маленькой замарашкой на фоне этого ухоженного и хорошо одетого мужчины. И на автомате потянула на себя простыню, закрывая голые ноги.
Отвратительно выглядите, мисс Грейнджер, ядовито процедил Малфой, словно прочитав её мысли.
Гермиона скривилась. Какого, собственно, чёрта? Она так выглядит благодаря этому мерзкому и жестокому человеку и не должна позволять ему оскорблять себя. Она уже собиралась ответить что-то хлёсткое, но Люциус опередил её.
Неужели вчерашняя встреча с Драко настолько не понравилась вам? поинтересовался он светским тоном, запирая дверь и вновь обращая на Гермиону свой пристальный взгляд. Она невольно поморщилась при упоминании младшего Малфоя.
Да, вижу, вы не сильно впечатлены, Люциус шагнул к Гермионе, заставляя её сжаться и выше подтянуть простыню, но вы должны простить моего сына: он неопытный щенок. Одного урока недостаточно,
чтобы научить его доставлять наслаждение.
Убирайтесь к черту, выдохнула Гермиона, стоило Люциусу вплотную подойти к кровати. Она почти не вслушивалась в его слова о неопытности Драко: её парализовал страх от близости Малфоя. Вдобавок ей начало казаться, что его холодный пристальный взгляд способен пробраться под простыню и жалкую ночнушку, и от этого моментально начинало мутить.
Никогда не привыкну к вашей вульгарности, мисс Грейнджер, произнёс Люциус и, прежде чем Гермиона успела хоть что-то предпринять, он подался вперёд и впился длинными пальцами в её подбородок.
Да что вы
Молчать! он чуть повысил голос, но тут же успокоился и снова заговорил вкрадчиво. Пробирая до костей. Я смотрю, вам настолько не понравилось, что вы, похоже, прорыдали всю ночь? Или вы плакали потому, что это сделал с вами не один из ваших дружков, а?
Гермиона судорожно вздохнула, несмотря на своё плачевное состояние, возмущенная такой бестактностью и очередным нарушением своего личного пространства. Люциус же, словно почуяв это, придвинулся ещё ближе.
Впрочем, я видел, как вы стонали и извивались под ним, словно последняя продажная девка, произнёс он, с усилием проводя по щеке Гермионы указательным пальцем. Словно в попытке стереть краску стыда, вмиг залившую лицо.
Откуда
Воспоминание. Вы были в нём так убедительны, что я склонен верить в искренность того, кхм экстаза.
Это было уже слишком! Малфой будто запустил свои мерзкие руки Гермионе под кожу, прикоснулся к тому, что ещё не успел замарать. Гермиона дёрнулась, одновременно с этим впиваясь ногтями в его запястье. Ей удалось высвободить свой подбородок из пальцев Люциуса, однако другой рукой он тут же схватил её за волосы на затылке.
Отпустите! взвизгнула Гермиона, но вырываться перестала. Из-за страха: не столько перед болью, сколько перед яростью, исказившей безупречное лицо Малфоя.
Разве я не говорил, что сделаю с вами, маленькая мерзавка, если вы ещё раз посмеете прикоснуться ко мне? прошептал он, оттягивая волосы Гермионы. А она только сейчас сообразила, что до сих пор изо всех сил вдавливает свои неприлично длинные ногти в запястье Малфоя.
Гермиона медленно разжала руку и зачарованно уставилась на четыре аккуратных полумесяца на аристократически бледной коже. У неё звенело в ушах; от боли, пронзающей затылок, на глаза уже навернулись слёзы, а теперь ещё и эти отметины Будто всё это происходило не наяву, не с ней. И вовсе не её горло сдавила освобождённая рука Люциуса.
Ваша дерзость, моя маленькая грязнокровка, переходит всякие границы, вкрадчиво произнёс он, слегка отстраняясь от Гермионы, дав ей втянуть немного воздуха насколько это вообще было возможно с чужой рукой на горле. Впрочем, мне это нравится, Малфой усмехнулся, небрежно отталкивая Гермиону от себя. Вы как дикий зверёк, который рычит даже тогда, когда кости его маленьких лапок раздроблены капканом.
Слова Малфоя ослабляли. Он прицельно бил по болевым точкам. Несмотря на слабые попытки игнорировать эти удары, он пробирался в самое нутро и прожигал своим ядом последнее, что осталось у Гермионы, её надежду. А она сидела на постели, спрятавшись за каскадом своих волос, и не могла найти ни одного едкого слова, которым можно было бы ужалить этого чудовищного человека.
Чего вы от меня хотите? тихо спросила она, проклиная себя за эту вселенскую усталость в голосе, за то, что по-прежнему не подняла на Люциуса глаз.
Я хочу, чтобы вы были послушной девочкой и не мешали мне учить Драко.
На это Гермиона почти съязвила. Почти. Её остановило лицо Малфоя-младшего, всплывшее перед внутренним взором: напряженное, полное сомнения и потаённого отчаяния. Нет, он не был безжалостным извергом, как его отец. Пока не был.
Надеюсь, он сбежит от вас раньше, чем вы успеете превратить его в собственную копию, выдавила она, всё же посмотрев на Люциуса исподлобья.