При виде палочки Гермиона моментально вспомнила Круциатус, которым её наградили в подвале днём ранее. Она всё ещё пребывала в
непонятной прострации после случившегося, но моментально напряглась, стоило Малфою достать своё оружие. Вот сейчас он произнесет это слово, и её снова накроет боль. И это будет самое логичное завершение всего... Это будет заслуженное наказание за то, что она позволила себе забыться и... Мерлин всемогущий, наслаждаться происходящим?! Немыслимо...
Убери простыню, тихим усталым голосом произнес Драко. Гермиона не хотела, чтобы он снова видел её обнаженное тело, но какой толк в сопротивлении? Она медленно опустила руки, сжимавшие ткань, и закрыла глаза.
Репаро! глухо приказал Малфой и развернулся раньше, чем встретился с полными удивления глазами Грейнджер. Он просто на ходу разблокировал дверь и вышел, оставив Гермиону в недоумении стискивать подол восстановленной сорочки.
Глава 11
Люциус одновременно любил и ненавидел запах этих дорогих сигар, которые когда-то курил его отец. Запах высокого статуса и успеха. Запах жестокости. Запах вины. Запах «ты-не-оправдываешь-моих-надежд-сын».
Сейчас ты был бы мной доволен, отец, пробормотал Люциус, мрачно ухмыляясь своим мыслям. Стряхнул плотный пепел, лениво посмотрел на часы и решил, что даст Драко ещё пять минут, прежде чем по-настоящему разозлится.
Тот словно почувствовал, что ходит по краю: ворвался в библиотеку спустя минуту. Непривычно взлохмаченный, раскрасневшийся.
Что за вид, Драко? Люциус изогнул губы в неприветливой ухмылке. Проследил за тем, как сын торопливо приглаживает волосы, не забывая кидать на него озлобленные взгляды исподлобья. Ведёт себя как беззубый волчонок, который только-только открыл глаза, а уже пытается рычать на вожака стаи.
Почему ты опоздал? поинтересовался он уже другим, подчеркнуто вежливым тоном. Его забавлял рассерженный вид сына.
Принимал душ.
Так тщательно отмывался от грязнокровки? Похвально, Люциус изящным движением затушил едва начатую сигару и развернулся к сыну. Что ж, давай посмотрим, как прошла ваша встреча.
Драко заметно напрягся, ощетинился. Это казалось всё менее забавным.
Ну же, Драко, твои воспоминания! Я не собираюсь ждать вечно.
Зачем это?
Кажется, мы уже обсудили
Зачем тебе смотреть это? Драко чуть повысил голос и тут же осекся. Я сделал всё, как ты учил, уже спокойнее добавил он, теребя край мантии. К чему это унижение?
Люциус брезгливо поморщился. Он ненавидел, когда его умоляли. А у Малфоя младшего был такой вид, словно он едва сдерживался от того, чтобы упасть на колени и разрыдаться.
Вчера я пошёл на уступку, и ты принял мои условия. Какого же чёрта сейчас ты тратишь моё время?
О да, повышать голос он умел гораздо эффектнее Драко. Тот лишь шумно засопел. Похоже, у него закончились аргументы. Люциус даже немного разочаровался в своём отпрыске: слишком легко тот сдался.
Нельзя сделать это при помощи легилименции?
Люциус нахмурился и покачал головой.
Легилименция не даёт возможности рассмотреть всё в необходимых подробностях.
Я Мне нужно присутствовать? предпринял Драко последнюю, откровенно слабую попытку улизнуть.
Естественно! Люциус с трудом удержался от смеха. Мы будем вместе разбирать твои, кхм ошибки.
Драко ещё пару секунд раздувал ноздри, затем извлек из кармана палочку и приставил к своему виску. Люциус с усмешкой призвал со стола небольшой стеклянный флакончик. Извлечь свои воспоминания у Драко получилось только с третьего раза. Наконец молочно-белые пряди потянулись вслед за кончиком палочки и мягко осели в подставленную ёмкость.
Отлично, приступим, почти торжественным тоном произнес Люциус и шагнул вглубь библиотеки. Драко нехотя поплелся за ним.
Семейный Омут памяти Малфоев уже стоял на небольшом дубовом столике. Несмотря на то, что сейчас каменная чаша была пуста, от неё всё равно веяло чужими тайнами. Воспоминания Драко, уместившиеся в маленьком стеклянном сосуде, сейчас легко заполнили довольно глубокий Омут до краёв. Постоянно движущаяся молочно-белая субстанция запестрела неясными образами, слишком быстро сменяющими друг друга.
После тебя, притворно-учтивым тоном произнес Люциус, жестом приглашая Драко к столу. Тот уже не пытался стереть с лица отвращение. С возрастом он становился всё более дерзким, что нравилось Люциусу, однако было в Драко много того, что его отец ненавидел. Например, слабость. И чувствительность,
которую тот тщательно скрывал. Люциус был уверен, что всё это досталось сыну от Нарциссы. Ох уж эти Блэки, слишком мягкотелые, слишком угодливые. Скольких никчёмных персон, позорящих не только своих предков, но и всех чистокровных магов, произвёл на свет этот род! Малфои не допустили бы такого.
Тем временем Драко уже успел склониться над Омутом памяти, однако не решался погрузиться в него. Люциус чувствовал, что остатки терпения покидают его, и едва удержался от того, чтобы схватить сына за шею и силком сунуть в каменную чашу. На секунду встретившись с ним глазами, Драко, видимо, прочитал это желание, потому что в следующее мгновение наконец окунулся в воспоминания.