Гермиона с тоской уставилась на сад, раскинувшийся снаружи. Как же сильно это произведение ландшафтного дизайна отличалось от того созданного самой природой хаоса, что окружал дом семейства Уизли! Внезапное воспоминание о Норе неприятно кольнуло изнутри, заставило шумно втянуть воздух.
Никаких больше слёз! зло прошептала Гермиона, сжимая пальцами подоконник. Они не дождутся, сволочи
Подчиниться собственному приказу оказалось архисложно. Жалость к себе захлестывала Гермиону волна за волной. Вдобавок вернулось эгоистичное чувство, что её постигла вселенская несправедливость. Она всё делала правильно в этой жизни, всегда была честной, доброй и отзывчивой. Разве родители
не учили её тому, что каждый получает по своим заслугам? Неужели она заслужила всё это?
Гермиона не знала, чего в ней больше злости или отчаянного желания разрыдаться. Это породило новое желание: сломать что-нибудь. Окинув комнату взглядом, она остановилась на злосчастной миске из-под каши. В следующую секунду та полетела в стену. Правда, облегчения это не принесло. Деревянная миска глухо ударилась о каменную кладку и отскочила в сторону невредимой. Это только больше взбесило Гермиону. Она резко сдернула с кровати одеяло, затем попыталась перевернуть тумбочку, но та не поддалась: похоже, её пригвоздили к полу магией. Зарычав от бессильного гнева, Гермиона пнула злополучный предмет мебели, почти с наслаждением принимая боль, которая пронзила ступню.
Приступ ярости помог ей немного успокоиться. Тяжело дыша, она опустилась на окончательно разворошенную постель и уставилась в пол. В этот момент к ней пришло неприятное осознание: этого Малфои и добиваются. Хотят, чтобы она сошла с ума, свихнулась в этой чертовой комнате, не зная, чего ещё ожидать от своих тюремщиков. Впрочем, чего ждать от грядущего визита Драко, Гермиона знала прекрасно. От мыслей об этом по телу прошла дрожь отвращения, а губы начало покалывать от воспоминаний о его требовательном поцелуе.
Гермиона могла вспомнить все свои поцелуи их было так мало! Робкий поцелуй с Тони Киллиганом в младшей школе, куда Гермиона ходила до поступления в Хогвартс. Неловкий, но уже почти взрослый поцелуй с Виктором на Святочном балу. И вот этот. Злой, нервный, полный ненависти и непонимания контакт губ! Даже в мыслях Гермиона не готова была назвать это поцелуем. Но у неё, по крайней мере, не было выбора. А у проклятого Драко Малфоя был! Или
Гермиона спрятала лицо в ладонях и попыталась успокоиться. Успокоиться и подумать. Не мог же Драко поцеловать её, потому что хотел? В сущности, ему вовсе не обязательно было отвлекать Гермиону от той мерзости, которую творил его отец. Даже несмотря на то, что Люциус попросил его об этом. Или Драко настолько безвольная тряпка, что готов выполнять любые приказы Малфоя-старшего? Даже если ему самому это неприятно?
Перед мысленным взором всплыло напряженное бледное лицо. Драко определённо не хотел быть там, в подвале, не хотел прикасаться к Гермионе, но всё-таки делал это через силу! Как же глупо было усмотреть в его действиях благородство! Всё это было скорее слабыми уступками собственной совести. В сущности же, Драко почти беспрекословно выполнял волю своего сумасшедшего папаши. Но чего она, собственно, ожидала от жалкого слизеринского хорька? Он всю свою жизнь был нелепой пародией на Люциуса! Такой же высокомерный, самовлюблённый, помешанный на своем происхождении.
Надеюсь, ты доволен, мстительно прошептала Гермиона, буравя взглядом ни в чем не повинный пол. Могу поспорить, что ты был безмерно счастлив, узнав о традиции трахать грязнокровок!
Последнюю фразу Гермиона выкрикнула, словно надеялась, что она донесётся до Драко сквозь толстые стены особняка. Естественно, находящийся в своей спальне Малфой-младший её не слышал. Однако размышлял он практически о том же самом.
В то время, пока Гермиона бесновалась в отведённой ей комнате, Драко изо всех сил старался не сорваться, сидя на своей кровати. Он бездумно сжимал кулаки и растерянно смотрел на дверь, за которой минуту назад скрылся его отец. Они только что закончили очередной унизительный разговор, во время которого Люциус сообщил Драко, что вечером тот обязан пойти к Грейнджер. А также несколько минут в отвратительных подробностях расписывал то, что Драко предстояло с ней делать. Это стало очередным актом абсурдного спектакля, в который Малфой-старший втянул своего сына. И Драко всё больше склонялся к тому, что этот акт должен был стать последним.
Сейчас он размышлял над тем, как ему следует уйти из дома: громко хлопнув дверью перед носом Люциуса или потихоньку, пока отец не заметил. Склоняясь ко второму варианту, Драко пытался убедить себя в том, что им руководит вовсе не трусость. Ему хотелось верить, что отец попытается его удержать.
Ну да, конечно, в ноги бросится! невесело усмехнулся он собственным мыслям. Люциус, скорее, отвесит Драко прощальный пинок под зад. А ещё сделает так, чтобы его нигде не приняли. Ни у родственников, ни в известных магических гостиницах. Да и кому он там будет нужен без гроша?
В этот момент Драко готов был проклясть себя за беспечность. Он с раннего детства получал всё, что хотел. И ему ни разу не приходило в голову, что стоит откладывать часть денег, которые давал ему Люциус. Да и зачем? Он всегда наивно полагал, что статус наследника знатного и богатого магического рода неоспорим. И никто, даже