Нет, нет, нет! С Гарри и Роном ничего не случилось, они где-то здесь, возможно за стеной!
Успокаивая себя, Гермиона села, спустила ступни с постели и почти тут же отдернула: ледяной пол обжег нежную кожу. Рассмотреть себя у Гермионы не было возможности, поэтому она на ощупь определила, что на ней какая-то жесткая не то рубашка, не то роба, доходящая до середины бедра. Её собственная одежда и обувь пропали. Вскочив на ноги и на этот раз проигнорировав неприятное ощущение, она резко ощупала себя и, немного помешкав, запустила руку под непонятное одеяние, опустившееся в положении стоя почти до колен. Нащупав трусы, Гермиона с облегчением выдохнула: похоже, тот, кто её раздевал, не зашел слишком далеко.
С минуту она стояла на месте, поджимая замерзшие ноги и растерянно озиралась. Как будто ждала, что кто-то бросится на неё из темноты. Однако комната оставалась всё такой же безучастной к судьбе своей гостьи. Гермиона прочистила горло.
Эй!
Как же жалко, как испуганно звучал её голос! Даже этого короткого выкрика хватило на то, чтобы услышать в нем обреченность, окунуться в неё с головой. Гермиона обхватила себя руками, зажмурилась и закусила губы лишь бы не расплакаться от накатившей на нее беспомощности! Ей просто нужно выбраться отсюда. Любыми способами.
Она сделала пару шагов от кровати, силясь рассмотреть перед собой дверь, однако вокруг было слишком темно. Еще пара шагов с вытянутыми перед собой руками и вот пальцы нащупали шершавую каменную кладку. Гермиона осторожно двинулась вдоль стены, едва касаясь её. Как оказалось, она выбрала правильное направление, потому что через пару шагов рука обнаружила дверной косяк. Отыскав ручку, Гермиона без особой надежды попыталась её повернуть: заперто. Она заперта. Неизвестно где, неизвестно как долго. Разве что личности её тюремщиков не загадка. Горло сдавило от мысли о Малфоях и Беллатрисе Лестрендж.
Сволочи, прошептала Гермиона, утыкаясь лбом в прохладную гладкую дверь и сглатывая подступившие слезы. Как ни хотелось ей сохранять самообладание, она чувствовала, что близка к тому, чтобы сползти на пол, подтянуть к себе колени и разреветься.
Нет, едва слышно, но твердо произнесла она. А потом резко ударила кулаком в дверь.
Нет, я не сломаюсь, вы поняли? она почти кричала, надеясь, что в голосе не слышна окутывающая её всё плотнее паника.
В этот момент у неё за спиной раздался громкий треск, будто кто-то резко разодрал плотную материю. Гермиона вздрогнула и прижалась спиной к двери. В нескольких шагах перед ней стоял домовик с небольшим огарком свечи, слабо освещающим пространство вокруг. Вторая рука существа была занята небольшим подносом. Приглядевшись, Гермиона поняла, что на нем какая-то еда и стакан с водой.
Пока она раздумывала, что сказать внезапному пришельцу, он деловито обошел кровать и поставил поднос
на небольшую тумбу, которая обнаружилась справа. В темноте было довольно сложно определить, какого домовик пола, поэтому Гермиона просто громко откашлялась в попытке привлечь к себе внимание. Безрезультатно. Тогда она медленно шагнула к домовику, водружавшему свечу рядом с едой, словно боялась его спугнуть.
Простите... Умоляю, скажите, где я?
Домовик боязливо глянул на неё и тут же отвернулся. Гермиона передернула плечами, на миг ощутив себя прокаженной, однако решила предпринять еще одну попытку наладить диалог.
Прошу вас, не молчите! Мне нужно знать, где я. Это Малфой-мэнор?
Домовик отшатнулся от приближавшейся к нему Гермионы, будто от неё смердело. Это покоробило.
Вам приказали не разговаривать со мной, верно? спросила она, стараясь скрыть раздражение. Вы можете хотя бы кивнуть?
Домовик втянул голову в плечи, старательно отводя глаза. Гермиона чуть не топнула ногой от досады. В голову пришла неуместная мысль о том, что она когда-то собиралась освобождать этих несчастных существ. Впрочем, это помогло ей немного успокоиться, раздражение сменилось острой неприятной жалостью.
Умоляю вас, кивните! Это особняк Малфоев?
Огромные выпученные глаза, в которых дрожало неровное пламя свечи, смотрели на неё с неподдельным ужасом. Гермиона подумала, что домовик, должно быть, напуган примерно так же, как и она. Одна лишь разница: он живет в этом страхе всю свою жизнь. Поэтому Гермиона постаралась смягчить выражение лица и даже выдавила некое подобие улыбки, опускаясь перед домовиком на колени.
Пожалуйста! Не говорите со мной, только кивните, если это действительно Малфой-мэнор.
Кивок был настолько незначительным, что его легко было не заметить в таком слабо освещенном пространстве. Но Гермиона намертво впилась в лицо домовика глазами, поэтому от неё не ускользнуло это едва уловимое движение головы.
Спасибо, прошептала она, ощущая, что её снова начинают душить слезы. Она робко протянула руку к стоящему перед ней существу, но в этот миг домовик исчез с таким же резким треском, с каким появился несколько минут назад. Гермиона же осталась сидеть на коленях, комкая грубый подол своей робы. В глазах нестерпимо щипало от невыплаканных слез, но она боялась, что, если выпустить на волю хотя бы одну каплю, уже не сможет остановиться.