Немудрено, что Яксли использовал ту же тактику. Всё сходилось. Но Джинни предпочла бы, чтобы всё оказалось иначе, и ей удалось найти хоть какую-то лазейку, чтобы вытащить Драко из недр Министерства. Когда он в последний раз видел солнечный свет? По меньшей мере прошло уже несколько недель. Когда он в последний раз купался или дышал свежим воздухом? Он ведь всегда был таким активным, каково ему оказаться запертым в крошечном пространстве камеры? Ел ли он нормально или его морили голодом? А что насчёт охранников, которые везде его сопровождали, насмехались ли они над ним? А что, если кого-то из их родственников убили на войне, и теперь они не упустят возможности поиздеваться над ним ввиду причастности к...
Джинни тряхнула волосами и моргнула несколько раз.
«Сосредоточься! мысленно приказала она себе. Сосредоточься только на фактах!»
Если Драко действительно убил Колина, и воспоминание Яксли подлинное, то единственный прецедент, которым она могла воспользоваться дело 1650 года, Стокли против Разрушителей черепов. Там говорилось, что убийство и другие акты насилия, совершённые в результате поклонения культу а Пожирателей смерти вполне можно было назвать таковым, особенно, если участие в таком культе не было до конца добровольным Разрушители черепов использовали в своё время шантаж, промывание мозгов, а также Империус для управления своими участниками, то наказание за преступления не может быть таким же, как за те же проступки, совершённые не под влиянием. И всё. Яксли не был сумасшедшим, воспоминание было извлечено совершенно законным путём и, даже несмотря на изначальное открытое презрение со стороны публики, судебный процесс прошёл крайне эффективно, следуя всем до последнего правилам, как по учебнику.
Всё, на что ей оставалось надеяться, если воспоминание действительно настоящее, так это на уменьшение срока. Так что в итоге вместо пожизненного заключения Драко светило двадцать лет в Азкабане.
В бешенстве Джинни резко отодвинула кухонный стол, ножки противно скрипнули, проехавшись по полу. Она не могла принять такой исход. Просто НЕ МОГЛА. Должно быть что-то ещё, что-то такое, о чём не подумала даже Гермиона, что-то, что смогло бы подвергнуть подлинность воспоминания большему сомнению. Ей снова надо в библиотеку.
Часы тянулись, казалось, тысячелетиями, прежде чем солнце наконец-то взошло над Лондоном, и его первые лучи заглянули в утопающую в беспорядке квартиру Джинни. Они пробежались по неровным стопкам пергаментов, пустым, валяющимся тут и там, чернильницам и сломанным перьям. Библиотека Агриппы Неттесгеймского в Косом переулке открывалась в девять утра, так что Джинни, отправив сову с короткой запиской, как раз мерила шагами крыльцо здания, когда наконец в 9:02 открыли парадный вход.
Доброго утра, улыбнулась ей библиотекарь.
И вам того же, буркнула Джинни, проскальзывая внутрь мимо неё, и тут же потребовала отдельный кабинет, а получив ключ, принялась набирать множество
книг в надежде найти хоть что-то полезное.
Она воспользовалась наставлениями Гермионы для поиска подходящих дел, а потом принялась связывать их с делом Драко по схожим обстоятельствам. Джинни не помнила, когда в последний раз читала так много и с такой скоростью. Крохотные буквы то и дело расплывались перед глазами, когда те начинали печь от напряжения и яркого света, но Джинни даже не думала отвлекаться на подобные мелочи. Ничто не могло помешать ей в поисках, тем более физические трудности. Она не остановится, пока не сделает всё, что в её силах.
В итоге, из целой стопки выбранных дел осталось всего два, которые хоть как-то можно было использовать в качестве прецедента, но и они не могли обеспечить Драко оправдательного приговора. В одном говорилось о том, что Яксли можно заставить пройти повторное свидетельство под Сывороткой правды, но им можно воспользоваться, только если доказать, что воспоминание вероятнее всего было сфальсифицировано. Другое же могло послужить скорее любопытным фактом о том, что никогда за всю историю Визенгамота суд не рассматривал дело над магом, который совсем не помнил совершённого преступления. Оказалось, что в 1398 году колдунья по имени Аэльфгифу Арбитрали утверждала, что не помнит, как заманила маггловского мальчика в глубокий пруд, где тот едва не утонул. Её заверения в амнезии длились на протяжении всего судебного процесса, и Визенгамот уже собирался сократить ей срок вместо пяти лет за травлю маггла она получила бы только три, когда Аэльфгифу случайно выдала себя. В итоге обнаружилось, что она вообще не страдала амнезией, а просто солгала об этом. Джинни удивилась, что Гермиона не отобрала столь уместный случай во время их первого исследования, но, взглянув на заднюю часть книги, обнаружила её отметку.
Вооружившись новыми исследованиями и собираясь представить на рассмотрение суда свои выводы, Джинни покинула библиотеку и направилась в Министерство. Кабинет Уильяма Харпера находился на том же этаже, что и Аврорат. Джинни решила первым делом поговорить с ним, но неожиданно нарвалась на его секретаршу.
Которой, к изумлению Джинни, оказалась Панси Паркинсон.