Сгорел он, вдруг тихо сказала она. Хорошо, хоть согрел кого-то на своем пути... Горячий он был, яркий. Я его сразу заметила, когда они всей компанией в «Три метлы» зашли. Помнишь, какие они разные были. Джеймс выпендрежник, но когда на рыженькую свою смотрел, то менялся сразу. Римус тихий, но столько добра в глазах отражалось и столько боли... А вот этот их Питер мне никогда не нравился, не люблю тихушников таких. Ох, знаешь, Сириус ему однажды врезал из-за меня. Постарше они уже были, лет по девятнадцать. И то ли я Питеру пива не долила, то ли сплеснула на стол. Вот и нахамил он мне. А Сириус вскинулся: «Ты как с дамой разговариваешь!» А тот в ответ: «Да где тут дама-то?! Трактирщица простая...» Сириус ему в нос и засветил, потом подошел ко мне, в глаза заглянул и начал то ли шутить, то ли извиняться, а я не слушала, на губы его, как малолетка какая-то, уставилась, и мысль одна в голове только билась: «Говори-говори... не отходи только...» Но виду не подала, я ж гордая! А помнишь, какая я хорошенькая была?
Аберфорт смотрел на нее и видел снова ту юную красотку, с которой так странно свела его жизнь и которая вот уже много лет как заменила ему семью. Кем она была для него, он и сам не мог определить дочка, сестра? Да какая, собственно, разница. Рассказать кому не поймут или подумают гадости всякие. Только Аберфорту давно было плевать на мнение окружающих. А особо рьяных говорунов он без колебаний заткнул бы кулаком.
Ты и сейчас хороша, что есть, то есть! Аберфорт не умел говорить комплименты, но тут и врать не пришлось. Розмерта до сих пор оставалась одной из самых привлекательных жительниц Хогсмида.
Розмерта грустно улыбалась и, опустив глаза, задумчиво рассматривала свою ладонь и кончиками пальцев касалась линий на ней.
Да ладно, чай не девочка. Руки, видишь, загрубели уже... Ох, как он мне их целовал... Сириус-то... Я умирала прямо! щеки ее покраснели, она разглядывала многочисленные кольца, нанизанные на пальцы. Не суди, душа моя. Мистер О'Тулл, конечно, хороший человек был. Хороший, да только простой очень. Ну и помер быстро, упокой его душу. А Сириус... Он ведь не для меня совсем был. Ему бы кого позатейливее, да постервознее. Думаешь, я не понимала этого? Понимала и ревела ночами. Только что это за наваждение на меня нашло, до сих пор не знаю. Как там люди говорят про такое?
Амур стрелой попал? с усмешкой подсказал Аберфорт.
Да уж какой тут стрелой... тоже усмехнулась в ответ Розмерта. Давай еще по одной, сказала она, разливая душистый напиток по бокалам. За тех, кто помнит. За тех, кто верит. Ну и за то, чтоб не было так больно, что ли...
Они выпили еще по одной, а потом молча сидели, не глядя друг на друга. Розмерта задумчиво гладила край бокала, а Аберфорт постукивал пальцами по столу. Ему одновременно было неловко уйти, но и остаться он повода не находил.
Наверное, если бы Розмерта рыдала, то он утешил бы ее, как в детстве утешал Ариану. Но она не плакала молчала и разглядывала оставшиеся в бокале капли. Вдруг она подняла глаза.
Знаешь, что-то устала я. Пойду, наверное. Если хочешь, посиди еще, только дверь потом запри за собой. И вот еще что. Спасибо, что сказал. И что тайну нашу сберег, тоже спасибо, она медленно побрела по лестнице, не оглядываясь и не стирая слезы, которые одна за другой бежали по щекам.
* * *
В жизни Розмерты ОТулл, в девичестве Мартелл, все было как положено. Закончила школу, вышла замуж, переехала за мужем в Хогсмид, работала с ним вместе и горя не знала. Все как у людей и беды, и радости понемножку. И если бы кто-то спросил ее, счастлива ли Розмерта, она бы, не задумываясь, ответила: «Конечно», но про себя отметила, что никто толком и не знает, что это за счастье такое и узнаешь ли ты его, когда на своем пути встретишь. А потом муж Розмерты умер, про счастье думать у нее не осталось времени. Зато был паб, который стал всей ее жизнью, и друг, который, неожиданно для них обоих, оказался для Розмерты ближе родственников. И она пекла пироги, шутила с клиентами и думать не думала о странностях человеческого счастья.
А еще Розмерта старалась не углубляться в размышления о справедливости жизни и о том, что могло случиться с ней, если бы в какой-то момент она свернула на другую дорогу. Что толку в таких мыслях, ведь кроме пустых сожалений они ничего дать не могли.
И только когда в ее паб приходила веселая и шумная компания из четырех таких разных парней и сопровождающих их девушек, Розмерта ловила себя на неуместных мыслях, что ей не хватает беззаботности, которой в ее жизни и не было никогда, что она могла бы хорошо вписаться в эту компанию, когда была помоложе. И что у нее бы точно хватило ума не вести себя, как эти глупые девчонки. Ведь если кто-то так смотрит на тебя, как Джеймс Поттер на рыжую Лили, то, наверное, это и есть то самое счастье, и не стоит его гнать от себя, какая бы гордая ты ни была.
Было еще кое-что, что нарушало спокойную и размеренную жизнь Розмерты ОТулл. Все чаще и чаще, разливая напитки за стойкой или принося посетителям заказы, она ловила на себе странные взгляды Сириуса Блэка. А он старался лишний раз задержаться допоздна и, вытянув длинные ноги, рассматривал хозяйку лучшего паба в Хогсмиде и улыбался такой улыбкой, что Розмерте хотелось то ли сбежать поскорее, то ли, наоборот, остаться и никогда не трогаться с места. А еще эти взгляды не давали Розмерте спокойно спать ночами.