У неё ужасно болел указательный палец.
Кто-то сжал его, и Гермионе показалось, что в него воткнули тысячу иголок.
Кажется, он неправильно сросся.
И что же делать? спросила Луна.
Я должен сломать его ещё раз.
Не надо, слабо запротестовала Гермиона и снова приоткрыла глаза. Блейз сидел рядом с ней на полу.
Грейнджер, мне придётся его сломать, спокойно произнёс Забини. В противном случае он окостенеет или ещё сильнее повредятся нервы. Она потрясла головой и попыталась вырвать свою руку, пока Блейз отвернулся, обращаясь к Луне: Ты должна помочь мне. Держи её как можно крепче.
Она заметила движение и оглянулась, когда Луна присела с другой стороны.
Пожалуйста, снова застонала Гермиона. Луна только покачала головой.
Не бойся. Всё быстро пройдёт. Блейз справится.
Она почувствовала, как Луна прижала её плечи к полу. Когда Гермиона снова захотела вырвать свою руку, она поняла, что Блейз крепко её держал.
Она слегка запаниковала. И начала дышать чаще, но это было тяжело. Гермиона услышала, как он что-то пробормотал, и её вскрик вторил треску, с которым ломались кости. Забини произнёс ещё несколько заклинаний над её рукой, и боль утихла. Она стала делать глубокие вдохи и выдохи, стараясь успокоиться. Она почувствовала, что он перевязывал ей руку. Гермиона взглянула на Луну, когда та коснулась её лба.
Что происходит? слабо спросила она.
У тебя жар. Очень высокая температура. Блейз осматривал тебя. Он помог.
Гермиона от усталости опустила веки. Зачем? Зачем всё это? Её всё равно убьют. Зачем продлевать страдания? Было бы лучше, если бы он позволил ей умереть. Что угодно было лучше, чем пребывать здесь.
Пусть она выпьет, сказал Забини, зелье собьёт температуру и придаст сил.
Спасибо, Блейз, услышала она голос Лавгуд.
Я загляну вечером. Принесу еды. Обязательно.
Гермиона услышала, как дверь камеры скрипнула, а затем захлопнулась. Она повернулась в ответ на прикосновение Луны и посмотрела в её большие глаза.
Выпей.
Гермиона подняла здоровую руку и остановила Луну, которая хотела поднести флакон к её губам.
Не надо.
Гермиона, прошептала Луна. Ты болеешь. Выпей лекарство.
Она еле заметно покачала головой.
Нет.
Гермиона
Зачем? всхлипнула она. Я всё равно умру. В чём смысл?
Она не хотела, чтобы её снова пытали. Она не могла этого больше выносить.
Мы со всем справимся. Ты помнишь об этом? подбадривая, спросила Луна. Никогда. Никогда они не справятся! Как? Давай. Вспомни о наших друзьях. Они же ждут нас, продолжила Луна, и Гермиона заколебалась, на этот раз не отталкивая её руку, когда снова почувствовала флакон у своих губ.
На вкус зелье было немного горьковатым, но Гермиона сразу ощутила его действие. На неё навалилась усталость, а боль отступила. Луна негромко похвалила её, и всё померкло.
Когда Гермиона пришла в себя, она лежала на боку на матрасе. Боль прошла, но в теле ощущалась слабость. Она пошевелила пальцами забинтованной руки и поняла, что и они не болят. Она взглянула вверх, когда на неё опустилась тень: это была Луна, которая, мягко улыбаясь, склонялась над ней.
Теперь тебе лучше?
Она молча кивнула и попыталась сесть. Луна с облегчением выдохнула и присела около неё
Я так рада. Очень за тебя волновалась.
Гермиона не знала, стоит ли ей радоваться. Она была в замешательстве и слишком устала. Она устала от всего. Как так вышло, что её непоколебимая вера так быстро рухнула? Просто иссякла. Она уже не могла сидеть в этой холодной камере.
Ты голодна? Блейз принёс суп. Он вкусный и тёплый благодаря его согревающим чарам, невозмутимо продолжила Луна. Должно быть, она на самом деле сошла с ума, но у Гермионы не было сил, чтобы просто сказать ей об этом. Поэтому она молча покачала головой. Она не чувствовала голода. У неё не было для этого сил. Всё казалось ей бессмысленным.
Тебе нужно поесть, Гермиона.
Она снова покачала головой и плотнее закуталась в одеяло, следя взглядом за Луной, когда та поднялась, а потом вернулась с миской.
Давай. Хотя бы несколько ложек, подбадривая, сказала подруга.
Зачем? тихо спросила Гермиона. Они убьют меня, Луна.
Нет. Не говори так. Блейз этого не допустит.
Блейз. Боже мой, насколько же Луна слепа?
* * *
Сегодня во время допроса Грейнджер Драко мог сорваться. Она теперь производила жалкое впечатление, становилось всё легче проникать в её сознание. Почти слишком легко. Но он всё ещё не находил того, что хотел. Это утомляло.
Тем более, он не собирался снова представать перед Тёмным Лордом с пустыми руками. Ему приходилось сдерживаться, чтобы не действовать резче, он не хотел, чтобы из-за него у неё случилась остановка сердца и она просто умерла. Он всё ещё размышлял о сегодняшнем допросе. К тому же, сегодня он увидел то, чего она, конечно же, не хотела бы ему показывать.
Воспоминания с их шестого курса. В одном из них Поттер подозревал о том, что Драко Пожиратель смерти, а Грейнджер ему не верила, считая эту идею слишком надуманной. Ещё воспоминание о том, как она разговаривала об этом с Уизлеттой, которая не занимала никакой позиции, но находила странным, что Грейнджер беспокоилась о Малфое. Особенно после комментария о том, что Драко выглядел бледным и болезненным. Как странно, что на шестом курсе она запомнила его в библиотеке таким. Сам он даже не догадывался, что в тот самый день его кто-то видел. Она смотрела на него с жалостью и беспокойством. Что не подходило ситуации. Не в том контексте, не в той обстановке.