Волдеморт позволил себе слегка улыбнуться. Не всё ещё потеряно.
* * *
Ты не любишь его.
Девчонка была для него словно открытая книга. Она колебалась и медлила: всё никак не могла решить, что же он хочет от неё услышать. А он упивался её неловкостью и беспокойством.
Нет, наконец ответила она.
Он торжествующе улыбнулся, что многих бы испугало, но Беллатрикс приободрило.
Жаль. Ты выйдешь за него. Твоими достоинствами он не обладает, но всё равно станет ценным приобретением. И, насколько мне известно, у него есть брат?
Беллатрикс кивнула.
Замечательно. Ты приведёшь обоих.
Беллатрикс снова кивнула, но в воздухе повисла недосказанность. Он пристально посмотрел на свою ученицу, и она отвела глаза. Это насторожило его: обычно она с готовностью встречала его взгляд, была одной из немногих, кто этого не боялся.
Белла?
Она молча взглянула на него, лицо её было непроницаемым.
В чём дело?
Я я, конечно, сделаю, как вы пожелаете. Немедленно.
Он скользнул в её разум. Она не сопротивлялась, никогда не сопротивлялась, но на сей раз её охватила робость, и эта перемена его испугала.
Она не должна питать глупых девчачьих иллюзий. Она нужна ему сильной.
Её мысли остановились на сёстрах Они влюблены Какое-то волнение То странное чувство, которое ускользнуло от него в первую ночь, когда она пришла к нему, и в котором она не признавалась даже самой себе... Он вдруг понял, что она завидует своим сёстрам, предательнице крови и самой младшей, и с отвращением, словно прокажённую, оттолкнул её от себя.
Беллатрикс в отчаянии бросилась к его ногам.
Хозяин, пожалуйста! Я сделаю всё, что прикажете! Я их всех приведу к вам!
Он замер, глядя на неё сверху вниз: какая всё-таки жалкая.
Пожалуйста пожалуйста, господин простите мне мою слабость, с горящими глазами продолжала умолять она.
Он вглядывался в её лицо глаз она больше не отводила и узнал всё, что ему было нужно. Он рывком поднял её на ноги, и она открыла рот, чтобы что-то сказать, но он остановил её быстрым движением.
Беллатрикс была в ловушке: одна её рука у него на груди, другая заведена за спину. Он схватил её за волосы и поцеловал. Поцелуй был страстным, но злым и жестоким.
Он прижал её к стене и пил её силу, её волю, её стремления. Не отпускал, пока не опустошил, и только тогда отшвырнул от себя, словно тряпичную куклу.
Возвышаясь над ней, он ждал, когда она, бледная, с кровоточащей губой и повреждённым запястьем, на котором уже начали появляться кровоподтёки, поднимется с пола.
Она поднялась. Гораздо быстрее и с гораздо более прямой спиной, чем он ожидал.
Отлично, Белла.
Ты не значишь для меня ничего. Ты это понимаешь, и хотя от напряжения он покрылся испариной, голос его был по обыкновению мягок.
Она кивнула.
Скажи это.
Я понимаю, подтвердила она глухим голосом.
Глаза её блестели, и он, повинуясь необъяснимому порыву, вдруг протянул руку и погладил её по щеке, а затем молча отвернулся. Он знал, что слова излишни.
Она принадлежит ему.
* * *
Волдеморт бросил последний взгляд на спящую Беллатрикс. Он устал, а впереди было так много всего столько нужно сделать, чтобы обернуть неудачу в свою пользу. Он задался вопросом, стоит ли разбудить Беллатрикс, сейчас такую тихую и безмятежную. Ему следует наказать её, но не сегодня.
Воспоминания пробудили в нём великодушие. Он провёл рукой по её щеке, как делал уже множество раз, отвернулся и направился к выходу из спальни.
В замке ещё много комнат и много кроватей, и он позволит ей остаться в его.
Белла всегда была случаем особым.