Сангвини, объявивший мне эти новости, хохотал до колик и, сквозь выступавшие от смеха слезы, клялся, что даже и мечтать не смел о таком великолепном исходе.
Они считают вас простолюдинами! Гениально! То есть, вы больше им не ровня, а значит глупо предъявлять претензии он просто задыхался, так ему было смешно. Я бы никогда не подумал, что кто-нибудь по доброй воле решится Ну да
Вы тоже из Трансильвании? спросил я только чтобы как-нибудь прервать поток безудержного веселья. Там нет клана Сангвини.
А кто тебе сказал, что это моя настоящая фамилия? бросил он, снова взрываясь от смеха. Добровольное бесчестье Подумать только
Я не стал ему возражать, даже оскорбленным себя не чувствовал. Я не особенно уважал представления трансильванцев о чести, да и казалось мне, что убийство невиновного человека точно не должно считаться благим делом.
К моему счастью, на этом история действительно была окончена, мою семью и меня самого оставили в покое. Впрочем, подписание соглашения по поводу дуэлей все равно оказалось отложено на неопределенный срок: клан Антонеску целиком отдался своей войне против клана Паладе и не находил времени работать над этим.
У инцидента с трансильванцами были все шансы стать самым ярким событием в моей жизни, однако, как вы знаете, судьбе было угодно распорядиться иначе. Совсем скоро должен был наступить день, когда магическая Британия изменилась навсегда. День, когда Волан-де-Морт вернулся.
Никто не предчувствовал этого, воздух был мирным и таковым и оставался еще целый год после того, как катастрофа произошла, словно даже после случившегося общество не желало признавать, что поражено ужасной болезнью.
Меня тоже занимали совсем другие вопросы. Они могут показаться мелкими, однако, это было не совсем так. Именно эти события привели меня туда, где я оказался 1 августа 1997 года.
13. в которой я в последний раз вижу мистера Крауча
Чем дальше, тем больше всех волновало, куда подевался мистер Крауч, даже мой брат Рон прислал мне письмо с вопросами об этом. Рита Скитер же взялась за расследование этого всерьез и, по всей видимости, всеми силами пыталась найти возможность приплести меня. Пока ей, впрочем, этого не удавалось, и появившаяся в «Пророке» статья содержала только домыслы и констатацию того, что ничего узнать не получилось. Мое внимание привлекло только замечание о том, что дом мистера Крауча стоял пустым. Я уже некоторое время не получал от него известий, и это меня крайне обеспокоило.
Дом
действительно имел нежилой вид. Окна были закрыты и наглухо затянуты шторами, а, когда я подошел к двери, оказалось, что шнурок звонка оторван. На мой стук, хотя он и был достаточно громким, тоже никто не ответил. Спустившись по ступенькам и подойдя к окну, я смахнул крупного жука, сидевшего на раме, и прильнул к стеклу, пытаясь рассмотреть что-нибудь внутри, потом аккуратно постучал по нему пальцем. Это опять же не возымело никакого эффекта.
Обогнув дом, я подошел к задней двери. И снова в ответ на мой стук не раздалось ни звука. В моей душе крепло убеждение, что произошло что-то ужасное и нельзя дольше бездействовать.
Я достал волшебную палочку и направил ее на замок.
Алохомора.
Дверь по-прежнему оставалась закрытой. Наверняка, она была защищена от взлома.
Может окна? Я еще раз обошел дом, пробуя заклятие на каждом, но меня опять ждало разочарование.
Мгновение было решительно непонятно, что еще можно предпринять, помимо того, чтобы ломать дверь, но потом мне пришла в голову другая идея.
Я наклонился и заглянул в замочную скважину. За дверью располагалась невзрачная и пыльная задняя комнатка. Рассмотрев ее, насколько было возможно, я трансгрессировал внутрь.
К моему удивлению, защиты в доме мистера Крауча установлено не было. Это должно было бы навести меня на какие-нибудь мысли, но, как это бывает, не навело.
Дом казался заброшенным. На полу и на всей мебели лежал толстый слой пыли, казалось, она поднимается клубами от каждого шага.
В гостиной никого не оказалось, так что оставалось еще обследовать второй этаж. В коридор выходило четыре двери, которые я принялся открывать одну за другой. Две комнаты представляли, скорее всего, гостевые спальни, которыми уже многие годы никто не пользовался. Еще одна была крайне странной, больше напоминавшей тюремную камеру: окон в ней не было, а обстановка была крайне аскетичной. Когда же я распахнул последнюю дверь, моим глазам предстало ужасное зрелище.
Крауч сидел на полу, обхватив свои колени, и слегка раскачивался. Он выглядел истощенным, лицо посерело и заострилось, а его глаза с каким-то возбуждением шарили по комнате, но, казалось, не осознавали увиденное.
Мистер Крауч, что с вами?! спросил я, подскочив к нему и слегка встряхнув за плечи.
Тот рассеянно перевел взгляд на меня, но, казалось, все равно ничего перед собой не видел.
Я осознал, что спрашивать о чем-либо бесполезно, что ему немедленно нужно в больницу, и бросился его поднимать. Эту попытку Крауч не принял, оттолкнул мою руку и, пронзив меня воспаленным взглядом, отчетливо произнес:
Уизли*, вы разобрались коврами-самолетами?