Не то, чтобы совсем не видно, проговорил он, довольно оглядывая своё творение, но лучше, чем ничего.
Внутри скал оказалось прохладно и немного сыро, пористый бетон ещё не потерял остатки ночной и утренней влаги. В углу обнаружились циновки, глиняная миска и небольшое кострище. На мой вопросительный взгляд Миха ответил:
Козы иногда далеко забредали. Приходилось ночевать. Вот я тут себе и обустроил.
Мудро, согласился я и сел на одну из циновок. Зад заныл, сидения на дрезине жесткие, при долгой езде можно отбить все по самые гланды.
Чтобы разогнать кровь, поднялся и стал разминаться. Миха бросил под ноги массивный рюкзак. Опершись плечом на бетонную стену. Он стал жевать сухой картофель, который доставал из кармана, и внимательно наблюдать. Потом проговорил:
Вот почему ты меня скрутил. А на вид, вроде, самый обычный. Давно занимаешься?
С детства, ответил я, переходя к отжиманиям. Опекун приучил.
Родители где?
Не знаю.
Жаль.
Я как-то смирился, отозвался я, выдыхая и мысленно отсчитывая десятое отжимание. Бросили и бросили. Видимо были причины.
Жуя, Миха впечатленно покачал головой.
Крепкий ты парень, констатировал он. Если бы меня батя бросил, я бы Не знаю. Огорчился бы, ей богу.
Поднявшись, я ухватился за арматурину под потолком и стал подтягиваться, выдыхая слова:
Спасибо За по.мощ. А тебе обратно не надо?
Миха покривился и ответил:
Не. На постоялом дворе я лишний рот. Пускай Никифор и Полина с козами возятся. Им толка больше. С тобой отправлюсь.
Появление попутчика сперва озадачило. Знать я его не знаю, попробуй пойми, что выкинет по дороге. С другой стороны, дрезину он завел и пока помогает. Так что я кивнул и сказал:
Погоня не смущает?
Ты это видел? вопросом на вопрос ответил Миха и показал надувшийся бицепс.
Я хмыкнул и промолчал. Его энтузиазм и вера в себя забавляют если мне удалось его скрутить, несмотря на наличие бицепсов, которые вообще-то побольше моих, то со служебниками ему точно не справиться.
Спрыгнув с арматурины, я растряс руки и размял шею. Когда хотел снова присесть на циновку, с наружи донёсся звук, не похожий на звуки пустыни.
Я насторожился.
Слышал?
Миха самозабвенно жевал картошку, он поднял взгляд и помотал с набитыми щеками головой.
Пойду проверю, проговорил я и бесшумно двинулся к выходу.
Глава 4
Миха скрылся за камнем и настороженно оттуда выглядывает, взглядом показывая, что готов к немедленным действиям.
Я прислушался. Звук идет конкретно от места, где он оставил дрезину. Вариантов несколько и все они не сулят ничего хорошего, разве только что это верблюд, который сбежал от хозяина. Но верблюд зверь ценный, если он сбежал, значит хозяин идиот, что не уследил за такой драгоценностью. Так что я беззвучно вытянул нож из ножен на бедре и перехватил для атаки.
Когда за стеной зашуршало совсем близко, я осторожно выглянул.
Никого. Только одинокая дрезина прячется под покрывалом из перекати-поля. Пришлось на пальцах покинуть укрытие. Глянул вокруг: следов нет, а тот, что оставила дрезина уже понемногу затягивает песком.
Уже решил, что показалось, но звук снова донесся, на этот раз со стороны дрезины. Крадучись, я приблизился и, укрылся за ее передом. Шуршать продолжало, и я аккуратно начал выглядывать из-за дрезины, медленно и бесшумно, сжимая рукоять наготове.
Взгляду постепенно открылся песок, слева от дрезины какая-то жестяная крышка, затем пучок перекати-поля, а у самой дрезины, прислонившись к ней, засела спина в лохмотьях.
Пока я прикидывал, сразу окликнуть или обезвредить, а уж потом разбираться, фигура резко развернулась и кинулась на меня. Свой рефлекторный
рывок ножом я успел прервать лишь в момент, когда нос уловил знакомый запах. Вывернувшись, я пропустил противника мимо, цапнул за руку и вывел в захват. Через секунду застыл лицом к лицу к Кате, приставив нож к ее горлу.
Убьешь меня? прошептала она с ужасом, таращась голубыми, как артефакт охлаждения, глазами.
Нож я приставил рефлекторно, а не для того, чтобы напугать. Но то, как ее грудь заходила ходуном, пока я ее придавливаю к дрезине, внимание мое все-таки уронило.
Что ты тут делаешь? спросил я, прочистив горло.
Я хотела с вами, коротко ответила Катя, все еще пуча на меня глазища.
Отняв нож от тонкой шеи, я отшагнул и вытер с лица испарину. Девушка для дороги надела плотную куртку, что разумно против песка. А на плечах грязно-коричневая мешковина. Я покосился на дрезину: она двухместная.
И как ты сюда добралась?
С вами на дрезине, негромко сообщила Катя, поправляя мешковину на плечах.
Что-то я не вижу третьего сидения, заметил я.
Со смущенной улыбкой Катя подошла к дрезине сзади и открыла нижний отсек.
Это для багажа, сообщила она.
Я заглянул и присвистнул впечатленно.
Ты как сюда поместилась?
Места в багажнике разве что на баул с картошкой. Катя почему-то довольно сообщила:
Я стройная. И гибкая.
Взгляд мой непроизвольно снова прошелся по ее фигуре, я покивал и сказал:
Хорошо. Но зачем тебе приспичило ломиться следом? На постоялом дворе Никифора как-то поспокойнее, чем среди пустыни.
Она повела плечиками, изящными, этого не скрывает даже мешковина, и ответила: