Если для этого нужно оказаться в одной постели с потусторонней тварью что ж. Воображение Юли не могло представить ничего хуже, чем то, что с ней годами проделывали «мальчики». А сама она никогда не наложит на себя руки слишком боится.
Она вылезла из-под машины и, опустив голову, пошла к тем, кто почти без мук совести планировал продать её за колодец.
Тепло и сухо, воздух свежий, не затхлый. Ни пылинки. Дно устлано персидскими коврами, на стенах гобелены, парчовые и шёлковые шторы.
Под сводом россыпь магических световых шаров. В дальнем углу в полумраке высокая двуспальная кровать под кружевным балдахином. Круглый обеденный стол на две персоны в центре, на нём золотой канделябр на десять свечей, фарфоровая посуда, серебряные вилки и ложки.
И везде, буквально везде золотые кубки, большие и маленькие кованные сундуки, толстые фолианты, рунные и обычные мечи, кинжалы и алебарды, доспехи, золотые монеты разных эпох, драгоценные камни И всё это не создаёт хаоса и бардака, наоборот, чья-то хозяйственная рука расположила предметы так, чтобы они усиливали ощущение уюта.
Юля плохо помнила, как сюда попала. С того мига, как довольный заключённым договором Змей подхватил её передними лапами и взмыл в воздух, она позабыла о своём желании умереть и полностью погрузилась в безумный страх. Поэтому запомнила лишь переход в лиловый туман, кое-что из сумасшедшего потустороннего пейзажа далеко внизу, и второй миг перехода.
Если бы она не пребывала в полуобморочном состоянии, то могла бы сообразить, что логово Змея находится где-то на человеческой, нормальной территории.
Сейчас она пыталась стоять, но ноги подгибались и держали с трудом. Руки обхватили тело, пытаясь прикрыть хоть что-нибудь: одежду по требованию «жениха» пришлось оставить ещё там, в поселении. Елена Владимировна даже не пожалела несколько литров воды на помывку.
Змей медленно, с ленцой, ползал вокруг, заключив её в кольцо.
Не трясись, обезьянка, сказал он наконец-то. Моя вторая ипостась тебе понравится.
Юля в этом сильно сомневалась и продолжила пребывать в ужасе. И упустила момент, когда Змей исчез. Теперь перед ней стоял голый молодой мужчина, но она его даже толком не рассмотрела. Ноги всё же предали девочка покачнулась, неловко шмякнулась на ковры и всхлипнула. А мужчина не стал притвориться вежливым, как-то знакомиться или успокаивать он просто набросился на неё, так же, как делали до этого парни.
Он был жадным и грубым, но вполне предсказуемым. Юля даже успокоилась немного каким бы ни был страшным Змей, его «вторая ипостась» оказалась обычным, даже в чём-то привычным насильником. Она зажмурилась и расслабилась, прекрасно зная, что нужно лишь немного потерпеть.
Всё закончилось очень быстро. Змей-человек поднялся с пола, шевельнул рукой и через миг оказался полностью одетым. В чёрные, идеально выглаженные брюки, белую рубашку с брыжами на рукавах и вдоль пуговиц, и остроносые лакированные туфли. Выглядел он почти человеком узкие губы, острый нос с горбинкой, волосы до плеч тёмные, жёсткие, как проволока. Огромные, чёрные, с вишнёвым отливом глаза. О потусторонней крови говорили только небольшие рога. Они росли на лбу, загибались назад и в принципе из-за всклокоченных волос их можно было заметить не сразу.
Юля, чувствуя себя совершенно беспомощной и какой-то грязной, отвратительной, встала, покачиваясь, на четвереньки, потом села и обхватила коленки руками.
На столе теперь, помимо посуды, стояли блюда, заполненные едой и питьём. Змей сел на стул, налил в бокал белого вина, жадно выпил.
Твои приятели меня обманули, с каким-то весёлым удивлением сказал он. Ты не девственница. Что ж промолчала? Я бы вторую забрал.
Юля отвернулась, уставилась на стену. Слёз, текущих по щекам, она не ощущала.
Когда я спрашиваю, надо отвечать, с лёгкой угрозой в голосе сказал Змей. Что ты там сидишь? Иди, поешь.
Меня не спрашивали, тихо ответила Юля. Ни вы ни те люди.
Змей хмыкнул:
Это беда моей первой ипостаси. Слишком высокомерен и поверхностен. Мог бы и поинтересоваться. Ладно. Поешь и убирайся отсюда.
Что? вздрогнула девочка и обернулась. Но как же десять лет
Мужчина запрокинул голову и засмеялся:
На самом деле так долго никто не живёт. Умирают в родах через год-два. Я хронический отец-одиночка. Но ты порченная и на роль сосуда не годишься. Я не зверь, поэтому повторяю поешь и уходи. Можешь даже взять с собой из этой комнаты всё, что можешь унести. Плата за беспокойство, так сказать.
Куда?
Змей равнодушно пожал плечами:
Можешь домой. Могу даже донести.
Нет! вырвалось у Юли. Она очень не хотела возвращаться, к тем, кто так легко её предал и продал.
И правильно, покивал головой Змей. Всё равно я там всех уничтожу. Не родились ещё людишки, которые могут безнаказанно мне врать.
Юля даже не испугалась. Просто сильнее бояться уже было некуда.
Змей встал, посмотрел
на неё долгим взглядом чёрно-вишнёвых глаз и сказал, чеканя каждое слово:
Если я вернусь, а ты всё ещё будешь здесь, убью.
Через мгновение в пещере стало гораздо теснее человека сменил огромный гад. Прощаться он не стал, посеменил на коротких лапках к выходу.