На складе Егерхауэн-юг-два имеется только одна пара лыж, палок, ботинок.
Что ты врешь, милый? удивился я. Они лежат рядом, я сам видел. Ты просто забыл.
Совершенно верно. Забыл.
Так принеси обе пары.
Не могу. Помню только об одной. Другой на складе Егерхауэн-юг-два не имеется.
Мне не хотелось лезть самому. К тому же мне хотелось переиграть того, кто хотел меня обмануть.
Совершенно верно, сказал я. Ты не можешь помнить о второй паре. Ее до сих пор и не было. Я положил ее туда сегодня утром. Понял? Я положил, это мое. Ты увидишь их, запомнишь, что обе пары мои. Так вот, принеси их мне,
Через минуту Педель приволок то, что мне было нужно
А теперь пригласи сюда Сану Логе.
Когда она вошла, я обернулся к ней с самым невинным видом:
Посмотри-ка, что нашел Педель. Вот умница! Я уверен, что все будет тебе как раз впору.
Сана величественно повернулась к роботу:
Ступайте, Педель, продолжайте работу.
Я чуть не фыркнул. Я думал, что она удивится, кто же, если не она, мог приказать Педелю забыть? А она отправила его с видом герцогини, выставляющей дворецкого, чтобы устроить сцену своему дражайшему супругу по всем правилам хорошего тона наедине.
Но она опустилась в кресло и молчала, глядя на меня спокойными жуткими глазами. Она умела смотреть так, что пол начинал качаться под ногами.
Рамон, сказала она, наконец. Во имя той любви, которая была между нами десять лет назад
и которая не сумела пережить этот срок, я прошу тебя: разреши мне дожить этот год только здесь и только с тобой.
Я схватился за голову. Я толкнул камень, и покатилась лавина. Я мог вынести одиннадцать лет заточения, но эта патетика на горнолыжные темы
Ты хочешь увести меня обратно в мир, из которого я ушла к тебе. Ведь я столько лет ждала тебя, Рамон, что не могла делить свои последние дни между собой и кем-то другим. Я хочу быть только подле тебя, и ты мне нужен сильным, полным жизни. У тебя есть все любимая работа, уютный дом, заботливые руки и снежные горы. Живи, мой милый. Работай, забывая меня, тогда я смогу тебе помочь. Владей этим домом, я буду украшать и убирать его. Уходи в горы, я стану ждать тебя, потому что уходящий и приходящий дороже во сто крат живущего рядом. Но не зови меня с собой.
Я знал, что я должен подойти к ней, театрально грохнуться на колени и, спрятав лицо в складках платья, клясться не покидать ее до последних минут
Я сдернул со стены «микки» и, как ошпаренный, вылетел из дома. Шагов через пятьдесят опомнился и присел, на камень. По фону вызвал Педеля со всеми своими палками и свитерами и в ожидании его съежился под пронзительным весенним ветром. Черт побери, до чего люди всегда умели портить все вокруг себя! Кто бы мне поверил, что после всего этого я еще продолжал ее любить. Я сам бы не поверил. Но я ее все еще любил. Я знал, что говорить ей об этом бесполезно, потому что она примет это лишь как утешение, а выдумывать что-нибудь я сейчас просто не мог. Сил не было. Потому что я ее любил.
Глава VII
«Хижина Хижина» вызывал я, поднеся «микки» к самому рту, так что он стал теплым и матовым,
«Хижина слушает. Чем могу помочь?» раздался металлический голос.
Ну, конечно, при экипаже в четыре человека дежурить у фона людям было нецелесообразно. Вероятно, роботы рассматривали все поступающие сообщения и только в крайних случаях подзывали людей.
«Прошу одноместный мобиль на пеленг, сказал я. Пеленг по фону».
И запустил «микки» на пеленговые сигналы.
Облаков не было, и Хижину я увидел издалека. Она стремительно неслась мне навстречу. Тонкая черная фигурка выплясывала на площадке какой-то дикий танец. Разумеется, это могли быть или Туан, или Илль. Я потянулся к щитку и поймал по фону Хижину. Из черного диска полетели восторженные вопли: «Эй, вахта, поднять сигнальные огни! На горизонте один из наших кораблей!»
Мобиль шлепнулся у самых ее ног.
Скорее! кричала она. Именно сегодня вы нам нужны вот так! Ну, вылезайте, вылезайте, а то он сейчас вернется.
Именно сегодня я и не был расположен прыгать, как весенний зайчик. Мне хотелось излиться. Я хотел Джабжу. Мне нужна была его жилетка. Я вылез и начал ворчать:
Благовоспитанная горничная не свистит в два пальца при виде гостя, словно юнга на пиратском корабле, а складывает руки под передником и вежливо осведомляется, что посетителю угодно.
Ладно, ладно, будет вам и благовоспитанная горничная, будет даже чепчик, а сейчас ступайте вниз нам не хватает механика.
Она схватила меня за руку и потащила в узкую щель двери.
Скорее, скорее, она бесцеремонно втолкнула меня в кабину грузового лифта. Мы хотим успеть, пока не вернулся Туан
А чем я могу быть полезен?
Что-то не ладится с блоком звукового восприятия.
У чего?
У Туана.
Я не успел переспросить, как лифт остановился, и Илль потащила меня дальше, через обширные помещения, которые, насколько я мог догадываться, были аккумуляторными, кибернетическими, кладовыми и киберремонтными. Наконец, в небольшой комнате с голубоватыми мягкими стенами я увидел остальную троицу. Лакост и Джабжа наклонились над сидящим в кресле Туаном и. кажется, причесывали его, помирая со смеху. Илль подбежала и залилась так звонко, что я сам ухмыльнулся.