Он подошёл к очагу, подбросил туда полено, которое принёс с собой, и сел на пол, прислонившись спиной к стене. Его огромная фигура в маленькой комнате казалась ещё больше. Он занял собой всё пространство, весь воздух.
Я, стараясь не шуметь, легла на край кровати, рядом с Элиной. Я лежала на боку, спиной к нему, но чувствовала его присутствие каждой клеточкой. Чувствовала тепло, исходящее от его тела. Слышала его ровное, спокойное дыхание.
За окном выло болото. Какие-то твари скреблись, ухали, выли. Было страшно. Но здесь, в этой убогой комнатке, рядом с этим огромным, молчаливым драконом, я впервые за весь день почувствовала себя в безопасности.
Почему вы не сказали ей, что вы дракон? спросила я шёпотом в темноту. Той старухе. Она, кажется, знает вас.
Мара знает многое, ответил он так же тихо. Но чем меньше людей знают, кто я, тем спокойнее им живётся. И мне тоже.
А вы часто здесь бываете? В «Последнем приюте»?
Иногда. Когда нужно подумать в тишине. Это место стоит на границе миров. Время здесь течёт иначе.
Мы замолчали. Но это молчание не было неловким. Оно было уютным. Мы просто лежали и сидели в одной комнате, слушая вой ветра и дыхание друг друга.
Вдруг снаружи раздался особенно громкий, душераздирающий вопль. Элина во сне всхлипнула и прижалась ко мне. Я и сама вздрогнула от ужаса.
И тут я почувствовала движение. Кейден встал. Я думала, он пойдёт к окну. Но он подошёл к нашей кровати. Я затаила дыхание. Он не лёг. Он просто сел на пол с моей стороны, прислонившись спиной к кровати. Его широкая, сильная спина была в нескольких сантиметрах от моей.
Он ничего не сказал. Но этот жест был громче любых слов. Он поставил себя между нами и дверью. Между нами и страшным миром снаружи. Он стал нашей стеной. Нашим щитом.
Я лежала, боясь пошевелиться. Сердце колотилось так громко, что я боялась, он его услышит. Я чувствовала тепло его тела сквозь тонкое одеяло. Чувствовала его силу, его спокойствие. Весь страх ушёл. Осталось только одно. Огромное, всепоглощающее чувство правильности.
Осторожно, чтобы не разбудить Элину, я протянула руку назад, в темноту. Мои пальцы коснулись грубой ткани его рубашки на его плече. Он не шелохнулся. Но я почувствовала, как под моей ладонью напрягся,
а потом расслабился мускул. Он понял. Он принял мой жест.
Это было не прикосновение любовников. Это было прикосновение двух солдат в одном окопе перед решающим боем. Прикосновение, полное доверия, поддержки и молчаливого обещания: «Я здесь. Я с тобой. Мы справимся».
В этот самый момент, в этой убогой комнате посреди проклятого болота, с пронзительной ясностью поняла я, мой дом это не ферма с коровой и гномом. Мой дом это здесь. Рядом с ним. Где бы он ни был. И это было самое страшное и самое прекрасное открытие из всех, что я сделала в этом мире.
Глава 39
Наши взгляды встретились в полумраке комнаты. И я утонула. Утонула в его золотых глазах, в которых больше не было ни высокомерия, ни гнева. Только глубокая, вековая усталость и что-то ещё. Что-то новое, тёплое и до ужаса нежное, что было адресовано только мне.
Воздух в комнате был таким густым от невысказанных чувств, что, казалось, его можно было потрогать.
«Так, Соколова, дыши, приказала я себе. Просто обычное утро. Просто ты. Твоя сестра. И твой личный дракон-телохранитель, который провёл ночь, охраняя твой сон. Ничего особенного. Совершенно рядовая ситуация для попаданки в фэнтези-мир. Надо спросить, входит ли это в стоимость его проживания, или мне потом выставят отдельный счёт за охранные услуги?»
Мы спустились вниз завтракать. Старуха Мара молча поставила перед нами три миски с какой-то серой, безвкусной кашей и три кружки с отваром из болотных трав. Топи сегодня злые, проскрипела она, глядя куда-то мимо нас. Воздух густой от старой печали. Он в голову лезет, воспоминания путает. Не верьте сегодня ни глазам своим, ни ушам. Верьте только тому, что в руке держите.
Её слова показались мне бредом старой карги. Но Кейден помрачнел. Она права, сказал он тихо. Сегодня будет трудный день. Психические эманации болота достигли пика.
Мы снова двинулись в путь. И я сразу поняла, о чём говорила старуха.
Воздух действительно был другим. Он был наполнен не просто запахом гнили, а запахом тоски. Застарелой, беспросветной. И шёпот. Он стал громче. И теперь он говорил не просто набором звуков. Он начал говорить знакомыми голосами.
Сначала я услышала голос моей начальницы, Тамары Игоревны: «Соколова, ты опять сорвала сроки! Премии не будет!» Я вздрогнула и обернулась. Никого.
Потом, на краю зрения, я увидела знакомый силуэт. Увидела огни вечернего проспекта Ленина в моём родном Екатеринбурге. Услышала гул машин, звон трамвая Я знала, что это иллюзия. Знала! Но сердце моё сжалось от такой острой, такой невыносимой тоски по дому, что я споткнулась и чуть не упала.
Это ложь, Элара, голос Кейдена, твёрдый и реальный, вырвал меня из морока. Дыши. Сосредоточься на моём голосе. На земле под ногами.
Я вцепилась в его слова, как утопающий в спасательный круг. Да, это ложь. Мой дом далеко. Его больше нет для меня. Мой дом теперь здесь.