Я справлюсь, ответила я, хотя сама в этом не была уверена.
Он подошёл ко мне совсем близко. Я знаю, сказал он так тихо, что я едва расслышала. И это пугает меня больше всего.
Он смотрел мне в глаза, и в его золотом океане я видела не восхищение, не удивление, а беспокойство. Словно он, дав мне в руки новое, мощное оружие, теперь боялся не за себя, а за меня. Боялся, что я, научившись так искусно врать миру, однажды разучусь быть честной с самой собой.
Он научил меня врать, с холодом поняла я. Дракон, который, как я теперь понимаю, не солгал мне ни разу о самом главном. И я не знаю, что пугает меня больше: то, что я теперь это умею, или то, что я всё больше и больше начинаю ему доверять. Даже в его страхе за меня.
Наш второй урок был окончен. И он был в тысячу раз интимнее и опаснее первого. Потому что сегодня мы делились не силой. Мы делились душами. И я чувствовала, что после этого мы уже никогда не сможем быть просто «партнёрами».
Глава 33
Мы с Кейденом почти не разговаривали о том уроке, о том ментальном слиянии. Это было слишком личным. Слишком большим. Мы просто знали, что оно было. И это знание висело между нами, меняя всё. Он больше не смотрел на меня свысока. Теперь в его взгляде было что-то новое, сложное смесь уважения, любопытства и опаски. Словно он боялся той силы, которую сам же во мне и разбудил.
А я я боялась его. Но уже не как врага. А как мужчину. Я боялась этой невозможной, неправильной, сумасшедшей тяги, которая возникала каждый раз, когда он оказывался рядом. Я зарывалась в работу с головой: мы чинили сарай, я составляла подробный план по возведению «маяков», даже пыталась научить Рябу не клевать меня, когда я собираю яйца. Всё что угодно, лишь бы не думать о нём.
Но, как известно, если ты пытаешься не думать о драконе, ты будешь думать только о драконе.
Проблема пришла оттуда, откуда и следовало ожидать. Из-под земли.
Однажды утром, когда я как раз пыталась объяснить Кейдену, почему нельзя использовать магию левитации, чтобы подоить корову («Она нервничает, Ваше Величество, у неё от этого падает удой!»), из своей норы вылетел Буркотун. Он был не просто взволнован. Он был в панике.
Ведьма! Дракон! Беда! верещал он, размахивая своей киркой. Катастрофа! Конец света! Мои грибы! Они поют!
Я уставилась на него. Что делают?
Поют! в отчаянии повторил он. Хором! Фальшивят, негодники, но поют! Резонанс сбился к демонам!
Поющие грибы? с иронией подумала я. Шикарно. У нас тут, кажется, начинается свой собственный лесной «Евровидение». От гномов. Двенадцать баллов.
Веди, коротко бросил Кейден, и мы все вместе нырнули в гномью нору.
В его подземном зале было шумно. Воздух не просто вибрировал. Он гудел. Низкий, ровный, глубокий гул, от которого, казалось, дрожали камни. А светогрибы, которые обычно сияли ровным светом, теперь пульсировали, как стробоскопы на дискотеке, и в такт этой пульсации издавали тонкие, мелодичные звуки. Хор светящихся грибов. Феерично.
Мы подбежали к «колыбели», где на подушке из мха лежало наше сокровище.
Сердце Горы. Яйцо.
Оно изменилось. Оно больше не было просто тёплым. Оно было горячим. И оно не просто пульсировало. Оно билось. Медленно, мощно, в ритме гула, который заполнял пещеру. ТУ-ДУМ. ТУ-ДУМ. ТУ-ДУМ. Это билось сердце. Огромное, сильное, древнее сердце. И оно светилось. Изнутри, из самой его чёрной глубины, пробивался мягкий золотой свет,
и звёздные искорки на его поверхности кружились в медленном танце.
Оно просыпается! в ужасе прошептал Буркотун. Слишком быстро! После того ритуала исцеления оно начало впитывать магию земли, как губка! Мои кристаллы скоро перегорят от перегрузки! Оно дестабилизирует всю мою пещеру!
Но это же хорошо, что оно просыпается? с надеждой спросила я.
Хорошо?! взвизгнул гном. Ведьма, этот гул его скоро можно будет почувствовать за десять лиг отсюда! Никакая твоя иллюзия не скроет такой всплеск силы! Падальщики из Топей примчатся сюда, как мухи на мёд!
Кейден подошёл к яйцу. Его лицо было маской из восхищения и глубокой тревоги. Он прав, сказал дракон. Наш ритуал он стал для него пищей. Мы создали вокруг него идеальные условия, и оно начало расти. Это значит, что оно живо и здорово. Но это же это как зажечь сигнальный костёр на вершине горы. Нас найдут. Очень скоро.
Мы снова оказались в ловушке. Мы не могли остановить его рост. Но этот рост неминуемо вёл нас к гибели.
Что делать? я посмотрела на Кейдена. В его глазах я видела ту же растерянность.
И снова ответ нашёлся в дневнике. Я лихорадочно листала его прямо там, в поющей пещере, при свете пульсирующих грибов. Я искала всё, что связано со стабилизацией, с усыплением, с гармонизацией.
И нашла. Не про яйца. Про магические кристаллы. «Перегруженный кристалл, грозящий взорваться, можно успокоить, создав вокруг него гармонизирующее поле, своего рода магический саркофаг. Он не остановит процесс, но сгладит его, сделает тише. Для этого требуется песня тишины, чтобы убаюкать внутреннюю бурю, и структура порядка, чтобы направить высвобождающуюся силу в спокойное, замкнутое русло».
Кажется, у меня есть идея, сказала я, и все повернулись ко мне.