Он схватил ее за плечи и затряс, срываясь на крик:
Не виноват я, что жить выпало мне, а не ему. Можешь ты, кукла бессердечная, понять это?!
Игорь жив! крикнула Рита. Не знаю, что с ним случилось, но знаю: случилось что-то ужасное. Еще знаю, что сейчас ему нужна моя помощь.
Господи! схватился за голову Савелов. Живой он стоял между нами и даже мертвый стоит! Пойми мертвый он, мертвый!
Мертвый? шепотом переспросила она, и в ее глазах сверкнул гнев. А зачем против мертвого возбуждать уголовное дело, ответь мне?.. Затем, что доказательств его гибели нет. Нет, понял ты, не-е-ет доказательств!!!
Какое, к черту,
дело?.. Оно давно военной прокуратурой приостановлено...
"За неустановлением местонахождения обвиняемого", так мне ответил на прошлой неделе следователь военной прокуратуры.
Ты там была?
Я имею право знать о судьбе отца моего ребенка.
Имеешь, согласился Савелов и опять схватил ее за плечи. Пойми, Маргошенька, этим уголовным делом они гибель группы на него, на него, мертвого, списывают, и не более того.
Игорь жив! с гневом выкрикнула Рита и оттолкнула его от себя. Не трать время, Савелов, тебе и твоему генералу Толмачеву не удастся убедить меня в обратном!
Ну, предположим, что он жив, а как ты сможешь связать с ним свою жизнь, ты подумала?..
Главное, чтобы он был жив.
Ха-ха! Твой папочка будет счастлив допустить такого... такого в свое семейство, ха-ха-ха!
Договаривай: какого такого?
А ты подумала, какое клеймо с самого детства будет лежать на Платоне?.. Сын невозвращенца и предателя, он даже не сможет получить высшего образования.
Ладонь вспыхнувшей от гнева Риты с размаху впечаталась в его щеку, оставив на ней косой багровый след.
Быстро же ты, Савелов, забыл, что носишь на своей груди золотую цацку, облитую его кровью. Платон сын русского офицера, а не предателя или холопа, как некоторые в вашей «Конторе».
Савелов, побелев, как мел, отшатнулся от нее к черному провалу окна.
Я не забыл... Я знаю истинную цену той золотой цацке, выдохнул он. Но почему ты так жестока ко мне, Маргоша?
А ты ко мне?..
Он не нашелся с ответом и предпочел отвернуться от ее гневных глаз.
Игорь жив, услышал он за спиной. Запомни, Савелов: он жив без твоего пакостного «предположим».
В ее голосе была такая уверенность, что у Савелова зашлось сердце. «Вдруг она права, подумал он. Что бы там не говорили, но мертвым Сарматова и в самом деле никто не видел. Даже генерал Толмачев, похоже, до конца не уверен в его смерти, иначе не подсунул бы мне ту проклятую фотографию».
Прижавшись щекой к холодному стеклу окна, он долго и молча смотрел на заваленный мокрой листвой переулок. На память пришли строчки, прочитанные им у какого-то поэта:
...Разве в этом кто-то виноват,
Что с деревьев листья облетели?
Через несколько минут, с большим трудом подавив боль и душившую его обиду, Савелов попытался посмотреть на внезапно обрушившуюся на него беду как бы со стороны.
«Ничего не поделаешь она права, вынужден был согласиться с ее доводами он. Одиночество вдвоем раздавит нас в Германии... Она права и еще в одном: жив или нет Сарматов, в наших с ней семейных отношениях это ничего не может изменить».
Что ж, вольному воля, спасенному рай, с горечью уронил он и, не глядя на Риту, вышел из столовой.
В гостиной от пережитого потрясения Савелов долго не мог взять себя в руки.
И ничего тут не поделаешь не стерпелось, не слюбилось! меряя шагами гостиную, повторял он. «...В мерзкую харю реальности надо смотреть прямо», вспомнились ему слова Павла Толмачева. Что ж, если смотреть прямо, то придется признать, что рано или поздно это все равно бы случилось. Все равно бы случилось! скрипнул он зубами и после минутного размышления склонился над листом бумаги.
Закончив писать, он кинул в чемодан несколько фотографий из семейного альбома, затем подошел к шкафу и после недолгого раздумья, по-военному быстро, облачился в мундир с Золотой Звездой.
Когда он снова появился в столовой, то застал Риту в той же отрешенной позе, у плачущего осенним дождем окна. От любви и жалости к ней у Савелова опять зашлось сердце. Он бережно развернул ее за плечи и кивнул на дверь в гостиную:
Я там оставил согласие на развод. И еще... Хоть и не имею на то права, но я выдам тебе служебную тайну, потому что очень хочу, чтобы счастье не обошло тебя и Платошу стороной. Говорят умные люди, Маргошенька, что счастье хоть и редко, но все еще встречается на земле...
О чем ты, Вадим? подняла она заплаканные глаза.
И увидев его в форме, премного удивилась и хотела что-то спросить, но Савелов перебил ее:
Тот изуродованный мужчина с фотографии... он в настоящее время находится на лечении в Гонконге, в каком-то буддистском монастыре. Кажется, он называется монастырем «Перелетных диких гусей». Есть подозрения, что тот человек невозвращенец, служивший когда-то в нашей «Конторе». Сарматов он или не Сарматов, чем он болен, клянусь, не знаю. Но если он действительно окажется Сарматовым, то я хочу предостеречь тебя от еще большей беды для... в первую