Хочешь сказать, что надо срочно уезжать в Германию?..
Срочно, родная... Завтра в полдень за тобой и Тошкой приедут вежливые и аккуратные люди... Без всяких досмотров и формальностей они подвезут вас прямо к трапу самолета на Мюнхен. Там тебя ждет шикарная квартира в самом-пресамом буржуйском районе. А сюда мы, судя по всему, в ближайшие несколько лет не вернемся. За этой квартирой пока присмотрят мои старики, а потом видно будет.
Сообщение о срочном отъезде в Германию не вызвало у Риты особых эмоций.
Она поднесла бокал к торшеру и долго смотрела на вспыхивающее багровыми отблесками вино.
Оно похоже на кровь. На густую, липкую кровь, вздохнула она и, не пригубив, поставила бокал на стол.
На кровь?.. смешался вдруг Савелов. При чем тут густая и липкая кровь?
Вскинув голову, Рита посмотрела ему в глаза:
Вадим, ответь честно: тебе надо от кого-то или от чего-то срочно скрыться за границей, ведь так?
Почему скрыться? отвел он глаза. Обычное дело в нашем Управлении откомандировали на ответственную работу в Германию.
Но почему такая спешка?
На этот вопрос, майне либе Маргоша, может ответить лишь мое начальство, но у нас не принято задавать ему частные вопросы. Сознавайся, ты сегодня чем-то расстроена?
Устала.
Если за мое отсутствие
у тебя возникли проблемы с защитой диссертации, то теперь они не имеют никакого значения...
Рита неопределенно пожала плечами и чему-то своему усмехнулась.
Не журись, майне либе, с защитой твоей ужасно умной диссертации в Неметчине мы в два счета все уладим, сбитый с толку ее настроением, заторопился Савелов. Там у тебя будет неизмеримо больше возможностей по части исследований в пластической хирургии, но, главное: Платоша получит образование в классической немецкой гимназии. Он способный мальчик вот увидишь, через год будет шпрехать не хуже немчиков...
Не хуже немчиков, отчужденно повторила Рита и решительно тряхнула головой. Не знаю, поймешь ли ты, Вадим, но мы с Тошкой ни в какую Германию не поедем. И дело не в моей диссертации.
Не поедете? шепотом переспросил он и сразу сорвался на крик: Черт подери, почему не поедете? Порученец генерала Толмачева уже привез вам билеты, паспорта, деньги...
Не кричи! повысила голос и она. Так будет лучше... Тебе будет лучше, Вадим. Мне давно надо было поставить все точки над "и", но после Афганистана ты постоянно находился в стрессовом состоянии и я не сочла возможным сразу пойти на это...
На что пойти, скажи же, наконец? выдохнул он.
Она опустила голову и отвернулась к окну. Он посмотрел на ее напряженную спину и понял вдруг, какие слова он сейчас от нее услышит они будут означать приговор их семье и всей их совместной жизни. Приговор, не подлежащий пересмотру и обжалованию.
Я подала на развод, глухо, будто издалека, донесся ее голос.
На развод?..
Вчера подала... Думала, наберусь смелости и сообщу тебе через несколько дней, когда ты вернешься из командировки, но ты вернулся раньше и застал меня врасплох.
Ты в своем уме, Маргоша? Почему сразу на развод?
Можно было бы и не сразу, но тебе надо уезжать...
В чем, в чем, черт побери, в чем дело, объясни мне наконец?
Ты не догадываешься?..
Не верю, что у тебя появился другой мужчина.
Другой мужчина, конечно, не появился, но я теперь точно знаю, что из всех одиночеств самое страшное одиночество вдвоем. В Германии, среди чужих людей, оно просто раздавит нас. Пожалуйста, пойми это и не удерживай меня!
Маргоша, ты подумала, что ждет тебя и Платона в богом проклятой России? справившись с комом в горле, хрипло спросил он.
Рита пожала плечами.
Хаос, распад государства... Теперь уже слепому ясно, что социализм казарменного образца не выдержал проверку историей. Те, кто придет через год-другой к власти, спустят на твоего номенклатурного отца, заодно и на вас с Платоном, всех бешеных собак. Спившийся «гегемон» и нищая интеллигенция, думаешь, простят вам былое благополучие?
Я не думала об этом, Вадим. Но... наверное, ты прав в том, что грядет, может быть, нам не найдется места. Может, нам придется пройти через такое, о чем сейчас страшно думать... Но что это меняет в наших с тобой отношениях? Даже если ты сейчас уговоришь меня, а я баба слабая... Ну, не состоялась у нас любовь, Вадим, не случилась, и тут хоть ты волком вой, а я реви белугой.
Савелов сжал руками голову и с горечью вытолкнул сквозь стиснутые зубы:
Господи, господи, за что нам такое?
Я одна во всем виновата, Вадим.
Я... Я не отдам тебе Тошку! опрокинув стул, резко вскочил он. Не отдам и все!.. Там, на Гиндукуше, с Игорем... с Сарматовым Игорем мы перед боем договорились, что Тошку воспитает тот, кому выпадет жить. Я тогда ему все сказал про нас с тобой и про то, что Тошка его сын.
Сказал?.. еле слышно переспросила Рита, чувствуя, что у нее подкашиваются ноги. Но скрывал от меня это?
Ты не можешь мне простить, что он погиб, а я остался жить, да?.. Всем святым, что было у нас с тобой, всем святым клянусь, не виновен я в его гибели!
Вадим, кто винит тебя?.. Еще встретится тебе та, для которой ты будешь единственным, а меня больше не неволь. Закончим разговор на эту тему.