Он попытался вспомнить, где так пахнет, но вспомнить почему-то не смог. Случайно взгляд его упал на трюмо и он в испуге отшатнулся: на него смотрел незнакомый ему человек с бледным, перепаханным шрамами лицом, обрамленным жесткой полуседой щетиной и запавшими мутными глазами. «Ну и рожа! опасливо подумал он. С таким типом надо быть осторожнее...»
Мужчина поднял руку и Тот тоже поднял руку. Он прикрыл лицо ладонью, продолжая сквозь пальцы следить за Тем, но и Тот, прикрывая ладонью лицо, настороженно следил сквозь пальцы за ним.
«Зеркало!.. мелькнула догадка у мужчины. В таком случае, омерзительная страхолюдина это я! преодолевая нарастающий шум в ушах, попытался рассуждать он. Но почему я не узнал своего лица?.. Если тот тип я, то у меня должно быть имя, но почему я не помню его?.. Что это за комната и зачем на ее окне решетка?.. А те вооруженные люди под окном, кто они друзья или враги?..»
Держась за стену, он добрался до двери и осторожно приоткрыл ее. В тесном холле под настольной лампой горбился над книгой человек в белом халате, с растрепанным тюрбаном на голове. Услышав скрип двери, человек вскочил, будто укушенный змеей, и выхватил пистолет, но, увидев бессильно привалившегося к дверному косяку мужчину, издал удивленный вопль.
О, Аллах, что видят мои глаза?! затараторил он на фарси. Невероятно!.. О, Аллах Всемогущий!.. О, чудо!.. О, чудо из чудес!..
Не понимаю твоего языка, прохрипел мужчина, сползая по дверному косяку на пол.
Человек в белом халате бережно подхватил его и довел до кровати.
Кто ты? отдышавшись, спросил мужчина по-русски, напряженно всматриваясь в его черные, как ночь, глаза.
Я лечащий врач сахиба, доктор Юсуф, ответил тот также по-русски, но с заметным восточным акцентом. Почти полтора года я провожу дни и ночи у твоей постели. Недостойный Юсуф всегда верил, что Всемогущий Аллах будет милостив к сахибу и продолжит его жизнь в подлунном мире.
Где я нахожусь?
В больнице, сахиб... В частной клинике доктора Аюб-хана, в Пешаваре.
Что такое Пешавар?
Милостью Аллаха город в исламской республике Пакистан, ответил доктор Юсуф и бросил на больного встревоженный взгляд.
Какое сегодня число? спросил тот.
Двадцать первое февраля.
А год?
Тысяча девятьсот девяностый, с нарастающей тревогой ответил доктор. Полтора года ты был между жизнью земной и жизнью вечной, но теперь сахиб будет жить, да продлит Аллах твои дни и не оставит без своей защиты.
Кто такой Аллах?
У доктора Юсуфа от удивления округлились глаза:
Э... э... э... Бог... Создатель всего сущего на земле.
А кто я?.. Как меня зовут?
Э... э... э... Разве ты не помнишь, кто ты?
Не помню... Как я попал в эту клинику?..
Сахиба привез Али-хан, да не оставит Аллах его без своего благословения.
Кто этот Али-хан?..
Али-хан, он... э... э... Он очень большой набоб начальник, по-русски. Сахиб находится под его покровительством.
Откуда он привез меня?
Откуда? в замешательстве переспросил доктор. Э... О, сахиб, я слишком маленький человек в клинике знаменитого профессора Аюб-хана, родного брата Али-хана, знать об этом мне не положено.
Я ничего не понял из сказанного тобой, прохрипел мужчина. У меня болит голова...
Увидев его состояние, доктор Юсуф опрометью бросился в коридор и через минуту вернулся со шприцем, наполненным какой-то жидкостью. После укола больному стало несколько легче: пришел в относительную норму пульс и спала с лица смертельная бледность.
Спать!.. Спать!.. Спать!.. глядя ему прямо в глаза, скомандовал доктор.
Мужчина послушно закрыл глаза и сразу же провалился в засасывающую, как омут, черную бездну...
Распадаясь на части и наслаиваясь друг на друга, в его памяти возникли
фрагменты каких-то событий. Лица действующих в них людей он хорошо знал, он даже вспомнил обрывки некоторых разговоров, но никак не мог понять смысл их поступков и вспомнить их имен. Неожиданно бездна загромыхала взрывами, пулеметными и автоматными очередями. Откуда-то возник пылающий восточный дом, взлетающий от взрыва на воздух. Затем из мрака выплыли горящие церковными свечками глаза шакалов и их леденящий душу вой. Желтые глаза зверей сменили крутые пики заснеженных гор и нестерпимо яркое, раскачивающееся, как маятник, солнце, из объятий которого неожиданно вырвался грохочущий черный вертолет и, спикировав, как коршун на добычу, выпустил дымные огненные стрелы. Пронзив его, они тут же превратились в тысячи прыгающих огненных шаров, сжигающих его плоть.
От острой боли мужчина рванулся и закричал, но какие-то люди навалились на него и привязали ремнями к кровати его руки и ноги. На борьбу с ними он истратил остатки сил, и стоило ему закрыть глаза, как опять вплотную подступила ревущая и взрывающаяся черная бездна. Через некоторое время она замерцала мириадами ярких звезд. Самая яркая из них вдруг сорвалась со своей орбиты и устремилась к нему. Приблизившись вплотную, она окуталась мерцающим пламенем, из которого шагнула красивая молодая женщина с длинными белокурыми волосами...
Что бы ни случилось с нами, помни, Сармат, мы с тобой одной крови! Одной... Помни... Помни... шептали губы женщины, и тихим скорбным светом светились ее синие, как северное небо, заплаканные глаза.