Господин полковник, я тоже коммунист.
Что?!
Я тоже коммунист... ради Аллаха выслушайте. Я сказал им, что я коммунист, чтобы они поверили мне. И они поверили мне. Я слышал, как русский говорил, что надо убить Раиса!
Когда он это говорил?
Совсем недавно, эфенди полковник. Они встречались и умышляли против Раиса. Я был на этой встрече.
...
Эфенди полковник, ради Аллаха, доложите Раису.
Как ты докажешь, что ты не лжешь?
Я поклянусь Аллахом. Вызовите тех, кого я назову, и я им припомню все, что они говорили плохого про Раиса. До последнего слова!
Полковник подумал.
Если ты лжешь...
Клянусь Аллахом, я не лгу. Расстреляйте меня, если я солгу.
Полковник снова усмехнулся
Расстрел сейчас это как... помилование. Ты с кем-нибудь говорил об этом?
Никак нет.
И не говори. Держи рот на замке, понял?
Так точно...
Полковник погасил фонарь и ушел.
Утром их сменили с дежурства, и уже в коридоре их догнал посыльный.
Капитан Гхадири...
Что там у тебя?
Вас вызывают. Как можно быстрее. Машина ждет.
...
И наденьте парадную форму.
Багдад сегодня был какой-то не такой. Словно замерший в ожидании чего-то недоброго.
Вольво, задние стекла в которой были замазаны краской промчавшись по улицам, вырвалась на шоссе, ведущее в новый аэропорт. Между аэропортом и Багдадом была тюрьма Абу-Грейб, которую тоже построили совсем недавно. Эта тюрьма использовалась как политическая, она находилась в ведении Министерства внутренней безопасности. Говорили, что у Амн-аль-Хаас существуют еще секретные тюрьмы прямо в городе, замаскированные под обычные дома но об этом никто не знал, и говорить об этом вообще не стоило.
Машина затормозила перед высоченной оградой тюрьма Абу-Грейб строилась по европейскому проекту и была совершенно не похожа на все тюрьмы, которые были в Ираке до этого.
Водитель показал удостоверение но этого оказалось недостаточно. Их заставили выйти и проверили всю машину. У тех, кто проверял машину была собака. Тяжело дышащая со слюнявой пастью она вызывала отвращение.
О, Аллах, избавь меня от этого негромко сказал один из сопровождающих.
Машина проехала внутрь, свернула и остановилась.
Выходим!
Они вышли. У дверей, ведущих внутрь, не было ручки пришлось стучать, а потом стоять и ждать. Дверь открыл человек в каком-то комбинезоне вместо формы и без оружия.
Он повел их куда-то вниз. Коридоры сменялись лестницами, было немилосердно душно казалось, что воздух остановился и стал жидким как кисель. Потом опустившись не менее чем на два этажа вниз, они подошли к металлической двери...
За металлической дверью был зал, очень большой, больше того гимнастического, в котором они заснимались. Зал был с потолком высотой метров пять, весь пол и стены были облицованы плиткой, отчего шаги получались гулкими. Стояли какие-то каталки, похожие на госпитальные, с потолка свисала лебедка, а рядом с ней был...
Капитан Реза Гхадири дрожащими руками отдал честь.
Саддам посмотрел на него прищуренными, рысьими глазами, потом начал размеренно ходить от стены к стене. Сапоги дробно стучали по покрытому плиткой полу.
Я помню тебя, герой.. сказал он ты из тех героев, что совершили налет на аэропорт за линией фронта
Капитана толкнули в спину, и он понял, что должен ответить
Так точно.
И теперь ты служишь народу Ирака в Республиканской гвардии.
Так точно!
А зачем ты стал коммунистом?
...
Его снова толкнули в спину
Саиди, я хотел разоблачить заговор!
Саддам остановился и снова посмотрел на него. Он ходил как лев в клетке.
И как? Разоблачил?
Так точно.
А почему ты не сообщил о коммунистах своему начальнику? Разве ты не должен был это сделать?
Так точно.
Что так точно?
Должен был!
Так почему же не сообщил?
Саиди, я ... я хотел сам разоблачить заговор
Саддам какое-то время стоял молча. Потом нравоучительно поднял палец
Бдительность иракского народа сказал он, как будто выступал на митинге помогаем нам хранить идеалы и завоевания Июльской революции, когда власть стала принадлежать народу Ирака. Народ и только народ защищает ее. Как офицер ты был не прав, не сказав ничего о коммунистах в своей части, но как гражданин Ирака и баасист... Ты ведь хороший баасист?
...
Этого нечего стыдиться.
Полагаю, что да, саиди. Я хороший баасист.
Так вот, как хороший баасист ты был прав, проявив бдительность. Итак, ты знаешь о коммунистах в своей части.
Да, саиди.
Так назови их?
Реза Гхадири назвал несколько имен. Справа послышался едва слышный шорох страниц кто-то записал сказанное.
Они все коммунисты?
Да, саиди.
Ты готов предстать перед ними на революционном трибунале и обвинить их в том, что они коммунисты?
Да, саиди.
О чем говорили эти коммунисты? Сколько раз они собирались?
Реза Гхадири сказал.
Они говорили о том, что надо убить меня?
Так они не говорили, саиди.
Никогда не говорили? подозрительно осведомился Хусейн
Никогда, саиди.
А как они говорили?
Они говорили, что надо поднять восстание в армии. Двинуть технику на Багдад.
На Багдад?
Так точно, саиди.
Саддам расхохотался
Кто-то из вас идиот, либо ты либо они. Как они двинут технику на Багдад, если я тут же узнаю об этом?
И тут Саддам осекся его обожгла догадка. А что если коммунисты собираются открыть фронт?!!!