Проклятье на ваши глаза, держите его! крикнула Улкари.
Гордость вспыхнула в груди Ахмьи из-за того, что ее пара затеял такую драку, но ее гордость не могла помочь ему. Без какого-либо отвлечения внимания он был бы побежден.
Убит.
Сердце Ахмьи учащенно забилось, и страх зародился в животе.
Нет. Я не позволю этому случиться.
Тепло окутало ее ступни и поползло вверх по ногам. Пламя росло, распространялось, ища ее Ледяной страх скрутил сердце. Ее вдохи участились, каждый сопровождался жгучим зудом, который угрожал приступом кашля.
Но она старалась двигаться руками как можно плавнее. Вниз и вверх, каждый раз цепляясь нитями. Несмотря на приближающееся потрескивание пламени, хлопки загорающихся пузырьков сока и острую боль от кости, царапающей кожу, Ахмья продолжала двигаться, подгоняемая продолжающимся ревом Рекоша. Мало-помалу она почувствовала, как рвутся нити.
Никто другой не предоставит ему такую возможность.
Больше никто не может помочь.
Огонь взметнулся к ее ноге. Она вскрикнула и отдернула ногу от обжигающего жара, а руки соскользнули. Осколок кости разорвал веревку и вонзился ей в предплечье, вырвав еще один мучительный крик из ее уст.
У тебя нет времени, Ахмья. У Рекоша тоже.
Сжав губы и подавив крик, Ахмья подтянулась на руках. Она почувствовала каждый миллиметр осколка кости, когда он выскользнул из ее плоти. Вместе с болью пришло странно яркое ощущение собственной крови, теплой и влажной, стекающей по руке.
Стиснув зубы, она развела руки в стороны, пошевелив запястьями, чтобы натянуть перетертую веревку.
Когда путы, наконец, ослабли и упали с запястий, Ахмья чуть не обмякла от облегчения. У нее болело все, глаза слезились, из носа текло, а легкие горели. Кожу покрывал пот, который обжигал из-за постоянно усиливающейся жары. Голова начала кружиться от дыма.
Было бы так легко лечь, закрыть глаза и уснуть.
Я нужна Рекошу. И если он сможет сбежать, чтобы предупредить остальных
Вытянув руки перед собой, Ахмья схватила ботинки. Она сорвала с них шелковую веревку, прежде чем поспешно натянуть их и отвернуться от Рекоша, который оставался скрытым дымом.
Хотя хворост был сухой, дрова нет, из-за чего они разгорались медленнее и образовывали густой, клубящийся дым. Еще немного удачи для Ахмьи.
Ну, до тех пор, пока она не умрет от отравления дымом.
Попытка идти в яме только заставила бы ее ноги провалиться и, возможно, ботинки застряли бы в спутанной массе веток, поэтому она перевернулась на живот и поползла вперед, низко опустив лицо и отвернувшись от пламени.
Ветки царапали кожу и цеплялись за платье, но она не позволила себе замедлиться. Рекошу нужен был шанс, и она найдет какой-нибудь способ дать ему его. Именно это толкало ее вперед. Однако громыхающее пламя и обжигающий жар, безусловно, помогли с мотивацией.
Она добралась до дальнего края ямы и только там поднялась на ноги, опираясь руками о земляную стену. Ее ботинки утонули в щепках для растопки.
Верхний край ямы был почти в футе над ее головой.
Ахмья подпрыгнула, поднимая руки. Ее пальцы ухватились за край. Она уперлась ботинком в стену, чтобы помочь себе подняться, руки дрожали от напряжения, пока ее нога не поскользнулась
чтобы зацепиться.
Она потянулась за ним.
Прежде чем ее пальцы успели сомкнуться на древке, Рекош бросился на нее. Он ударил ладонью по древку копья, не позволяя себе замедлиться, используя силу и инерцию, чтобы вогнать оружие глубоко в живот Улкари.
Она взмахнула своим копьем по широкой, дикой дуге. Он пригнулся под ним, услышал и почувствовал, как ее оружие рассекло воздух прямо над его головой. Но он крепче схватил свое копье всеми четырьмя руками и, двигая ногами, с диким рычанием загнал зазубренный наконечник еще глубже.
Улкари споткнулась, теряя опору под его атакой, и издала болезненный стон. Она направила свое копье ему в лицо неуклюжим ударом слева. Наклонив голову, Рекош избежал удара. Он сомкнул жвалы на древке, разламывая дерево на части.
Задние ноги самки соскользнули к краю ямы, и земля под ними осыпалась. Самка покачнулась, ее глаза расширились, и он сделал еще один мощный толчок.
Нет! закричала Улкари, падая.
Откуда-то издалека, из другого мира, кто-то позвал Рекоша по имени. Знакомый голос, дружелюбный голос.
Огонь и тлеющие угли взметнулись высоко вверх, а дым заклубился, когда Улкари ударилась о дно ямы.
Рекош не выпустил зазубренное копье, которое теперь торчало вертикально, и использовал его как опору для прыжка через яму. Улкари билась в бешенстве, поднимая новые языки пламени, и жар опалил ноги и брюхо Рекоша.
Он столкнулся с одним из самцов рядом с костями Зурваши. Самец упал на землю, и Рекош навалился на него сверху. Еще до того, как они полностью остановились, Рекош несколько раз подряд ударил самца топором.
Он чувствовал, как отдача от удара проходит через рукоять в его руку и поднимается вверх, снова и снова, чувствовал, как капли крови разбрызгиваются по шкуре, чувствовал, как корчится другой самец. Но ни крови, ни предсмертных звуков самца было недостаточно. Только одно могло удовлетворить инстинкты Рекоша.