Музыка смолкла, девушки замерли на сцене, во все глаза глядя на высокого худощавого мужчину лет сорока́, быстро поднимающегося по лестнице, ведущей из зала на импровизированный подиум.
Мужчина был в стильном тёмно-сером костюме и светлой рубашке. Короткие чёрные волосы лежали идеально, однако это не очень выручало в данный момент, как и правильные черты лица: человек выглядел устрашающе.
Его светлые глаза гневно буравили девушек, челюсти были плотно сжаты, на впалых щеках ходили желваки.
- Ты, - выставив вперёд длинную руку, мужчина указал на одну из девушек, а потом на вторую. - И ты. Два шага вперёд.
Девушки послушались. Стояли перед мужчиной, потупившись.
- Что это? - ехидно спросил мужчина, указав чуть ниже талии одной девушки, а потом - чуть ниже талии другой.
Костюмы у девушек были довольно открытые, но, разумеется, в рамках приличия. Девушки молчали.
- Что это? - ещё громче спросил мужчина. - Я как-то невнятно выражаюсь?
Девушки продолжали молчать. Одна была очень бледна, вторая, наоборот, покраснела пятнами.
- Видимо, придётся ответить мне. Нужна помощь зала, девушки не справляются, - продолжал ёрничать мужчина. - Так и быть, помогу из зала, тем более, эту красотищу из зала прекрасно видно. Эти следы резинок от труселей на ваших пузяшках! Зрители будут в восторге! Ещё бы - такая эстетика!
Последние слова мужчина уже не говорил, а буквально рявкал. Света была в шоке. Кто это, и что он себе позволяет?!
- Надеюсь, всем всё ясно? - мужчина ещё раз заглянул в лица провинившихся девушек, а потом обвёл взглядом весь зал.
Света невольно сжалась за портьерой, будто и она в чём-то виновата перед этим ужасным дядькой. Казалось, сейчас он за шиворот вытащит её из-за портьеры и обнародует все изъяны, какие есть во внешности Светы.
Но мужчина спустился в зал, и репетиция возобновилась. Однако минут через двадцать история повторилась. На сцене репетировали участницы трио "Жемчужина Оренбурга" - женщины лет от сорока до пятидесяти в бархатных платьях.
Опять раздались хлопки́, а потом грубый окрик: "Стоп!"
Мужчина снова быстро поднялся на сцену, преувеличенно внимательно рассмотрел участниц трио и, сложив руки на груди, усмехнулся:
- Как называется ваше трио?
- "Жемчужина Оренбурга", - ответила одна из женщин.
- Нет, - покачал головой мужчина.
В зале повисла тишина - все ждали продолжения.
- Нет, - повторил мужчина. - С этого дня вы будете называться "Женчу́жье Оренбуржья". Разумеется, если вовремя не дадите пинка своему стилисту и тому, кто сшил вам эти старинные шторы вместо нормальных сценических костюмов. Я обещаю, я клянусь, что если вы на открытии появилась вот так, - название группы будет изменено.
Света видела, как одна из женщин украдкой вытирает слёзы, пытаясь не разреветься прямо на сцене. Это было ужасно. При этом все окружающие молчали, и вообще, вели себя так, будто ничего вопиющего и странного рядом не происходит.
Видимо, в голове у Светы помутилось от гнева, потому что она резко откинула портьеру, встала в проходе и громко возмутилась:
- Как вы смеете так разговаривать с людьми?! Немедленно извинитесь!
Высокая сухощавая фигура на время застыла, а потом мужчина резко обернулся на голос Светы. Так и стоял в течение нескольких секунд - длинный и какой-то тёмный, а вокруг него словно окаменели остальные участники разворачивающихся событий.
Точнее, потенциальные участники надвигающегося урагана. Света успела подумать за прошедшие секунды о многом: мысли вихрем пронеслись в её голове.
Сначала Света подумала о том, что теперь не понаслышке знает, как выглядит со стороны и как "звучит" пресловутая немая сцена.
Далее Света подумала о том, что теперь не понаслышке знает, какие чувства испытывает человек, у которого вся жизнь пронеслась перед глазами.
А потом в голове Светы очень ярко обозначалась фраза. Настолько ярко, словно буквы во фразе были огненные, как в сказке о Волшебнике Изумрудного города:
"Меня опять уволят! Прямо сейчас".
Света поняла, что "наехала" на самого́ директора дворца культуры - Кирилла Альбертовича Островицкого. Она видела его фотографию на сайте дворца ещё до того, как впервые появилась здесь, однако на той фотографии Островицкий казался совсем не таким высоким и устрашающим. Выглядел там каким-то слишком пресным и "причёсанным" что ли.
На работу Свету принимала Тамара Григорьевна Башмакова, заместитель директора и временно исполняющая обязанности руководителя. Островицкий был в отпуске. Как выяснилось, вернулся. А Света и не в курсе.
- А кто это у нас такой? - спокойно спросил директор, медленно подошёл к Свете и уставился на неё сверху вниз своими цепкими светлыми глазами.
Глаза оказались не голубыми, как подумала Света сначала, а светло-зелёными, и смотрели на девушку, скорее, с холодным любопытством, чем с гневом.
- Это Светлана Владимировна Вотинова, бухгалтер по платным услугам. Работает уже неделю, вместо Веры Токмаковой, - Тамара Григорьевна, которой, кажется, не было в зале, неожиданно появилась рядом со Светой и Кириллом Альбертовичем, и умоляюще посмотрела на Свету. - Светлана Владимировна, вы всё неправильно поняли.