Отпустив слуг, он сел за письменный стол и крепко прижал ладони к глазам. Он чувствовал себя униженным и одиноким.
Подумать только, как он ошибся! Боже милосердный, как одурачила его Люси! Он ввязался в это дело, считая себя справедливым мстителем, а на самом деле оказался в дураках.
Роберт!
Услышав ее тихий оклик, он поднял глаза. Белинда стояла в дверях, в полумраке, и лицо у нее было напряженное и бледное. Ее красота подействовала на него как удар в грудь. Он взял в руку перо и сделал вид, что рассматривает его.
Вам что-то нужно, мисс Гамильтон? Боюсь, что я занят. Мне нужно привести в порядок кое-какие дела, поскольку существует некая вероятность, что мне придется покинуть этот мир с непредвиденной поспешностью.
При этих словах она вздрогнула и опустила голову. Он посмотрел на нее.
Молчите, да? Позвольте мне высказать предположение. Вы явились сказать: «Я же вам говорила». Так оно и есть. Вы знали с самого начала, что Долф не убивал Люси, но я не желал вас слушать. Вы были совершенно правы; отдаю должное вашему уму, а мне придется смириться с тем, что меня одурачила Люси и вы.
Бог мой, умеете же вы причинять людям боль. Прошептав это, она подняла голову и встретила его взгляд. В ее глазах была мука. Не нужно равнять меня с ней. Я хотя бы не скрываю, что я шлюха.
Он отбросил перо и оперся подбородком на руку.
Я хочу кое-что рассказать вам, храбро сказала она, входя к нему в комнату.
Она направилась к фортепьяно и, положив руки на блестящую крышку, уставилась в пустой камин.
Я хотела сказать, что в течение последних двух месяцев я пыталась сделать вашу жизнь немного радостней. Сде-лать так, чтобы вам было хорошо и вы получили удовольствие.
Он с трудом удержался от желания сообщить ей, как прекрасно ей это удалось.
Он с ней покончил, и все тут. В конце концов, он отказался отдать ее Долфу и из-за этого готов рискнуть своей жизнью. Разве этого недостаточно? Ему страшно захотелось подойти к ней, обнять, утешить
и утешиться. Но этот порыв был неуместен.
Он сидел за письменным столом в стоическом молчании, ожидая ее рассказа и глядя, как на прекрасном лице отражается сложная игра чувств.
Роберт, в ту ночь в столовой я оттолкнула вас не из каприза или алчности, начала она. На самом деле Ах, Роберт!
Что такое? равнодушно осведомился он.
Она напряглась, ее маленькая, изящная ручка, лежавшая на крышке рояля, сжалась в кулак. Она закрыла глаза, но лицо ее по-прежнему было повернуто к нему.
Я знаю, вы смотрите на куртизанок с презрением. Пожалуйста, постарайтесь понять. Вы мой п-первый покровитель. Оттолкнула я вас потому, что
Она замолчала. Ей было так страшно! Он ждал, боясь шелохнуться, но заставил себя проговорить вежливо и надменно:
Да?
Я не умею любить, жалобно произнесла она. Он воззрился на нее.
Простите мою неделикатность, Белинда, но где же логика? Любовь ваша профессия. Вы не были девственницей, когда я овладел вами.
Не была, еле слышно ответила она. Я должна кое-что сказать вам я никому этого не говорила. О том, что случилось со мной. Она вздернула подбородок и решительно посмотрела ему прямо в глаза. Роберт, дело не в том, что в один прекрасный день мне надоело жить в нищете и я решила стать куртизанкой. Когда из-за Долфа меня уволили из пансиона, я держалась на плаву, днем подавая апельсины, а по ночам чиня рубашки именно так, как вам рассказали дети. Я работала с утра до ночи, но я оставалась честной. Я увидела этих ребятишек Томми и Эндрю зимой, ноги у них были босые и кровоточили. Она говорила все быстрее и быстрее, и предчувствие чего-то ужасного зародилось в его душе. Поэтому я потратила деньги, отложенные на плату за отцовскую камеру, чтобы купить им ботинки, продолжала она, с каждым мгновением утрачивая свое спокойствие. Тогда я пошла к надзирателю объяснить ему, что у меня нет денег, и попросила его подождать с оплатой две недели, а он сказал, что подумает, а на улице шел дождь
Сядьте, Бел, прошептал он, медленно обойдя письменный стол и не сводя с нее глаз.
Лицо ее смертельно побледнело.
Нет! вскрикнула она. Выслушайте меня. Она отодвинулась, когда он подошел ближе, и продолжила свой рассказ: Надзиратель знал, что идет дождь, и велел своему кучеру отвезти меня домой. Я решила, что это просто любезность, но он, оказывается, хотел узнать, где я живу. Он спросил, есть ли у меня братья или муж, которые могли бы мне помочь, и я была так глупа, что сказала у меня никого нет.
Нет, ангел мой, прошу вас умолял он ее еле слышно; на глаза его навернулись слезы он уже начал догадываться о том, что она хотела ему рассказать.
Да. Он подкараулил меня ночью, Роберт, и напал на меня. Роберт, ведь я была девушкой. Боже мой, почему он так со мной поступил? жалобно вскрикнула она, а он быстро шагнул к ней и схватил ее в объятия, нависнув над ней, как плакальщица над покойником.
Она припала к нему, захлебываясь в рыданиях.
Почему? всхлипывала она. Я никому не причинила зла. Почему он со мной так поступил, Роберт?
А он только и смог прошептать, обнимая ее и убаюкивая: