Ах, какое несчастье! Но ведь если вы не можете найти такой пустячной суммы, как три тысячи, как бы вы содержали мисс Гамильтон? Всего доброго, Брекинридж.
И он вернулся в дом, а Долф, разинув рот, смотрел ему вслед.
Хоук пошел наверх, чтобы помочь собрать вещи своей новой любовницы.
Он никак не ожидал налететь в коридоре на самого Генри Брума. Тот стоял в одной рубашке, почесывая грудь, с таким видом, будто только что вылез из постели. Из постели Харриет, подумал Хоук, поджав губы и с трудом скрывая неприязнь.
Генри Брум был одного возраста с Хоуком; он родился в Уэстморленде, в графстве, соседствующем с родиной Хоука Камберлендом. Это был талантливый юрист с безукоризненной репутацией. Но даже он не смог устоять перед соблазном.
На красивом лице Брума появилась циничная ухмылка, когда он увидел Хоука.
Ну-ну, кто это у нас тут? Доброе утро, Хоуксклиф. Слушаем дело в другом округе, а?
Брум! рявкнул Хоук.
Что там за шум? невозмутимо поинтересовался Брум.
Неудовлетворенный клиент.
Вам помочь?
Хоук растянул губы в улыбке.
Нет, благодарю.
Ну, тогда прошу прощения я пойду снова лягу. Он повернулся и направился к комнате Харриет. Леди Холланд все еще хочет, чтобы вы побывали у нее на приеме, бросил он через плечо. Вы же знаете, мы решили привлечь вас на свою сторону.
Хоук решил не ввязываться в спор и направился к салону, где его ожидала Белинда. Она была бледна и напугана, но старалась не подавать виду. Он спокойно улыбнулся.
Брекинридж сию минуту уйдет, заверил он Бел. Сейчас он несколько раздражен, но я уверен, что сумел образумить его.
Ее реакция удивила его. Она бросилась к нему, взметнув облако светло-желтого муслина, и, обвив руками за талию, прижалась лицом к его груди. Ошеломленный, Хоук не знал, что делать.
Он неуверенно положил ей руки на плечи. Она откинула голову и посмотрела на него. В ее глазах была такая благодарность, такое преклонение перед ним, что он застыл потрясенный. Хотя он и знал ее меньше суток, у него создалось впечатление, что в эту минуту он видит настоящую Белинду, а не холодную звезду полусвета, и она вовсе не такая бессердечная профессионалка, какой притворялась еще недавно.
Странно тронутый этим порывом, он обнял ее и поцеловал в волосы.
Успокойтесь, милая, все хорошо. Он больше не причинит вам зла.
Благодарю вас, Роберт, выдохнула она.
Чепуха, Белинда, не за что. Наморщив лоб, он приподнял ее подбородок и внимательно посмотрел в глаза. Там метались темно-фиолетовые тени, подобно дымным облакам над затихшим полем битвы, скрывающим сцены разрушения и гибели. «Что здесь случилось?» подумал он, останавливая кончиком пальца одинокую слезинку на ее щеке.
Взгляд ее был так выразителен, что никакие слова не были нужны.
Ну же, улыбнулся он, давайте я отвезу вас домой. Она вздохнула и припала к нему, а он медленно повел ее через салон к лестнице.
Роберт, а как же быть с вашими собаками? Я боюсь собак. Я всего боюсь, жалобно произнесла она.
Он взял ее за узкие
Так вы будете играть или нет?
Ну если вы настаиваете. Она легко коснулась клавишей, проиграла гаммы, знакомясь с инструментом и разминая пальцы, но вдруг резко остановилась и посмотрела на Хоуксклифа. Он не настроен!
Хоук кивнул и снова выпил.
Знаю.
Вы вызываете у меня просто немыслимое раздражение! воскликнула она. Как вы можете держать в библиотеке такое великолепное фортепьяно и даже не настроить его?! Лорд Элдон назвал бы это преступлением.
Он улыбнулся.
Как бы то ни было, я не стану доставлять вам удовольствие, потому что моя серенада будет звучать как кошачий концерт, пока этот роскошный инструмент не будет настроен. Я не хочу до такой степени дискредитировать свою игру, она и так плоха.
Ведь вы куртизанка, вы должны быть искусны во всем.
Что еще вы умеете делать?
Ничего из того, за что вы заплатили. Она дерзко улыбнулась.
Вот разбойница! Он тихо засмеялся, но обманчивый блеск в его глазах по-прежнему не вызывал у нее доверия.
Она окинула взглядом продуваемую сквозняками библиотеку. Нельзя ли его как-то отвлечь?
У вас есть портрет леди Колдфелл?
Томное выражение на его лице тут же сменилось напряженным.
А что?
Хочу посмотреть на ту, из-за которой мы все это затеяли.
Он спрятал глаза под длинными черными ресницами и пошарил в столе. Потом молча протянул ей серебряную шкатулку с золотым замочком.
Бел достала оттуда медальон с изображением молодой девушки с фарфоровой кожей. Она рассматривала портрет, грустя о том, что из мира ушла такая красота.
Это леди Колдфелл вам подарила?
Да. Он забрал у нее шкатулку и снова запер ее. Его мужественное лицо побледнело. Это автопортрет. Она была весьма одаренной художницей.
Бел примостилась на краешке стола и с интересом слушала его.
Она догадывалась, что вы ее любите?
Не знаю.
Вы никогда не объяснялись ей?
Конечно, нет.
Как грустно.
Он пожал плечами. Вид у него был несколько виноватый ведь он принял в подарок портрет замужней дамы.
Что в ней пленило вас? тихо спросила Бел, внимательно следя за выражением его лица.