Остальным двум всадникам едва удалось вовремя натянуть удила, и их кони загарцевали на дороге, стараясь не наступить на неподвижно распростертого человека. Фиона как ни в чем не бывало, оттолкнула в сторону черного жеребца, чтобы прийти на помощь поверженному рыцарю. Она наклонилась, собираясь привести его в чувство, и вдруг услышала тихий, но отчетливый голос:
Пошла прочь.
Он поднес к шлему огромную руку в латной рукавице и поднял забрало. Фиона О'Доннел оказалась лицом к лицу с Реймондом де Клером, лордом Антрима и хозяином замка Гленн-Тейз.
И она увидела, что Реймонд в ярости.
Глава 2
Виновата моя собственная глупость?!
Ну вот видите, вы со мной согласны!
Провалиться мне на этом месте! Реймонд даже задохнулся от злобы, не в силах разглядеть черты лица Фионы под краем низко надвинутого капюшона. Ты в своем уме, женщина?!
Да, в своем! И он явно служит мне лучше, чем ваш!
Мой?.. Реймонд чуть не лопнул от ярости. Она что, принимает его за деревенского дурачка?!
Но ведь это не я, а вы до сих пор валяетесь в грязи посреди дороги! ехидно заметила молодая женщина.
Тысяча чертей! прокряхтел Реймонд, с трудом сев и кое-как поднимаясь на ноги.
Его свита спешилась, но предпочитала держаться в стороне, наблюдая за тем, как Реймонд снимает шлем и подшлемник.
Нечего было кидаться под копыта! Проклятие! Можно подумать, он нанимался к ней в воспитатели!
А что еще мне оставалось делать? Стоять и смотреть, как ваши английские копыта топчут ирландских детей? Убедившись, что жизнь Шинид вне опасности, Фиона моментально успокоилась.
Я не видел никаких детей! Рыцарь гневно сорвал рукавицы.
Это только лишний раз подтверждает мою правоту, заявила Фиона, подбоченившись. Я всегда говорила, что англичанам угодно видеть лишь то, что они сами пожелают увидеть!
Ну вот, снова она говорит с ним как с идиотом! Реймонд почувствовал, что его терпение на исходе и он вот-вот сорвется.
Слушай, милая леди зарычал он, но Фиона выразительно указала куда-то в сторону, и слова застряли у Реймонда в горле.
Он тупо уставился на обочину.
Фиона как ни в чем не бывало помахала рукой Шинид и ее дружкам. Все трое по прежнему сидели на земле и ошарашено таращились на дорогу. Шинид опомнилась первая. Она вскочила, потирая ушибленное место пониже спины, и возмущенно крикнула:
Ты меня ударила!
У Фионы тоскливо сжалось сердце, хотя она понимала, что только чудом успела спасти свою дочь от ужасных копыт.
В следующий раз будешь слушаться старших! строго произнесла Фиона и наградила свою строптивую дочку самым суровым взором.
Шинид виновато потупилась, и вся троица бегом припустила подальше в лес. Оставалось лишь надеяться, что девочка сразу вернется домой, под опеку Коллин. Фиона вздохнула, не в силах подавить тревогу. Даже без помощи словоохотливой Шинид мальчишки украсят сегодняшнее происшествие сказочными подробностями так, что к вечеру вся деревня будет шушукаться о том, как по приказанию ведьмы земля разверзлась под копытами у англичан и поглотила всадников вместе с конями.
Чем ты успела обидеть эту малышку?
Фиона растерянно обернулась. Обращенный на нее инквизиторский взор вовсе не располагал к откровенности, и она коротко ответила:
Мне пришлось столкнуть ее на обочину. В этом не возникло бы нужды, если бы вы смотрели на дорогу! «Или если бы Шинид не приспичило поупрямиться именно в этот момент».
Но ведь ты тоже стояла на дороге! нахмурился Реймонд, положив на седло свои рукавицы.
Неужели вам удалось хоть что-то разглядеть из-под этой железной заслонки на вашем шлеме?
Рыцари из свиты дружно захохотали, и Реймонд сердито буркнул:
У тебя слишком острый язычок, милая барышня!
Ах, сэр рыцарь, это отнюдь не самый ужасный из моих недостатков! Если мне не изменяет память, совсем недавно меня обвиняли в том, что я не в
своем уме!
Реймонд и сам не знал, злиться ему или смеяться вместе с остальными. Тонкая рука с удивительным изяществом поднялась к краю капюшона, и он невольно затаил дыхание в надежде увидеть лицо женщины. Плотная ткань накидки упала на плечи. На Реймонда посмотрели до боли знакомые голубые глаза. В тот же миг ему стало не до споров.
Черт побери! невнятно вырвалось у сэра Алека. Николай чертыхнулся на своем родном языке.
Но Реймонд не слышал их: ошеломленный красотой Фионы, он едва дышал. Глаза могли показаться ледяными, но в их загадочной глубине можно было различить доброту и душевное тепло. Реймонд и сам не понимал, что заставило его поверить в доброту столь язвительной и дерзкой особы, единственным неоспоримым достоинством которой можно было считать лишь внешнюю красоту. Черты лица молодой женщины поражали своей безупречной чистотой так же, как нежная кожа. Шелковистая. Белая. Очаровательная.
Величавое движение головы и получившие свободу роскошные локоны рассыпались по плечам, едва не доставая до земли. Чуть слышно зазвенели маленькие серебряные амулеты вплетенные в густые черные пряди. У Реймонда стало тесно в груди: такой знакомой показалась ему эта картина.
Я тебя знаю!