Ее рука была очень нежной, а губы - очень розовыми. Поджатые, как сейчас, они открывали намек на ямочки на щеках. И если от того, что он с силой прижал ее к себе, когда она попыталась вырваться, у него по телу пробежал греховный трепет, он не станет винить себя. Эта маленькая штучка сыграла с ним злую шутку. И это было прекрасное, даже пьянящее сочетание - обнаружить злодея, завернутого в такой маленькую, округлую, надушенную посылку.
- Вы пойдете со мной, - сказал он. - Вам понятно?
Она была ключом к разгадке этого кошмара: как самозванец так убедительно присвоил себе его имя; как он похитил аккредитивы Спенсера в Константинополе, Смирне и на Сире. Клянусь Богом, он положит голову бандита на блюдо - и голову этой девушки тоже, если она станет сопротивляться.
Сделав отчаянное усилие, она попыталась вырваться.
- Отпустите меня! Вы не...
Свои следующие слова она адресовала другим мужчинам.
- Это не может быть виконт! Я знаю лорда Риптона! Я встречалась с ним дюжину раз, а то и больше! Я даже...
- Превосходно, - сказал Спенс. Она уже рассказывала важные подробности.
- Вы сможете рассказать мне все в присутствии консула.
У него не было полномочий координировать розыск, но консул, безусловно, имел на это право. Грубо схватив ее, он заставил ее сделать шаг к лестнице. Она попыталась вывернуться из его хватки.
- Пожалуйста! - крикнула она через плечо. - Не позволяйте ему забирать меня!
- Вы не могли бы заставить ее замолчать? - потребовал консьерж.
Прекрасная идея.
- У меня нет кляпа, - сказал он. - Носовой платок подошёл бы.
Мужчины начали рыться в карманах. Девушка захныкала, обмякая в руках Спенса, а затем собралась с силами, чтобы снова попытаться вырваться. Ее локоть врезался ему в ребра, заставив его застонать.
Силу духа ей было не занимать. Он полагал, что преступникам она была необходима. Он обхватил ее рукой за талию и притянул к себе, прижимая ее к своей груди и предплечью.
Она была мягкой везде. Когда она удивленно посмотрела на него, его порочное тело начало приятно покалывать. От нее исходил какой-то слабый аромат, дразнящий намек на цветы.
Он наклонил голову, чтобы сделать глубокий вдох. Розы. Ну конечно. Солнечные локоны и глаза, голубые, как утреннее небо: ее привлекательность была стихийной и идеально подходила для того, чтобы напомнить мужчине о его юношеских желаниях. Каждый английский мальчик, когда у него, наконец, просыпался аппетит, в первую очередь мечтал о такой миловидности, как у доярки.
Но Спенс был взрослым мужчиной.
- Вы поступили очень неразумно, - прошептал он ей на ухо, - когда выбрали меня своей мишенью.
Взяв ее за запястье, он повернул его ровно настолько, чтобы она ахнула. Это заставит ее подчиниться. Затем, подумав о своем положении, он немного отодвинулся, чтобы увеличить расстояние между ними. Подальше от этих проклятых духов.
Консьерж приблизился, размахивая носовым платком. Когда взгляд доярки остановился на нем, Спенс почувствовал, как она
задрожала. Со своими круглыми глазами и пухлыми щеками она выглядела очень юной, едва ли старше его младшей кузины.
Он ослабил хватку. В конце концов, не было необходимости быть с ней жестоким. Она была женщиной и, следовательно, заслуживала...
Нет. Она была преступницей. Ее страх, ее отчаяние были точно рассчитаны на то, чтобы вызвать у него сочувствие.
Снова усилив свой захват, он взял платок.
- Не устраивайте сцен, - сказал он ей, - если не хотите, чтобы я им воспользовался.
- Виконт блондин! - вырвалось у нее. - Блондин с карими глазами! Он даже выше этого человека, необычайно высокий - у него большая родинка на левой щеке...
Его осенило ужасное подозрение. Невероятное подозрение.
- Остановитесь, - выдавил он. - Это бесполезно.
Но консьерж услышал ее.
- Блондин и очень высокий? Но... - Прищурившись, он повернулся к Спенсу. - У нас действительно был гость-блондин необычного роста. С такой же родинкой. Этот джентльмен покинул нас всего несколько часов назад - он направлялся в порт. Мадам, он заикался?
Страх пронзил Спенса внезапно и безраздельно.
- Довольно! Только что вы утверждали, что ничего не знаете, а теперь описываете преступника? Я начинаю подозревать, что вы тоже замешаны в этом мошенничестве!
Это - в сочетании с внезапным интересом людей губернатора - заставило консьержа замолчать.
Что было кстати, поскольку Спенс внезапно был уверен в том, что мужчина описывал его кузена Чарльза.
Чарльз, который месяц назад путешествовал по Турции и внезапно перестал отвечать на телеграммы семьи, и чье молчание доводило тетю Спенса, Агату, до безумия. В отчаянии она умоляла Спенса найти ее сына. И поскольку Спенс был должен своей тете больше, чем смог бы когда-либо отплатить, он вскоре после этого оказался на корабле, направлявшемся в этот богом забытый уголок мира.
Боже правый. Он беспокоился, что его кузен пострадал от рук самозванца. Ему и в голову не приходило, что именно его кузен может оказаться этим самозванцем.
Нелепо! Чарльз был дилетантом по натуре. Ему не хватало предприимчивости, не говоря уже о творческом потенциале, чтобы даже представить себе такое притворство.