.** **.
Второй час мы бредём через дремучий лес где-то у Мордреда на куличках, у Мерлина на рогах, по колено в снегу. Началось всё с того, что проходимец Долохов отказался от щедрого предложения Малфоя срубить ель в примыкающей к поместью роще. «Я знаю идеальное место!» заявил этот гибрид дементора с лепреконом и вручил нам нелегальный портключ, от которого скрутило так, что я готов был аппарировать в Лютный, чтобы лично донести обратную связь до местных умельцев. Уже тогда у меня закралось подозрение, что это часть грандиозного плана Долохова.
Впереди виднеется поваленное дерево. Легко перепрыгнув через ствол, Антонин оборачивается к Алекто Кэрроу и галантно подаёт ей руку.
Осторожней, сударыня. Позвольте вам помочь! улыбается так лихо и запускает пятерню в свой русый вихор.
Ну всё понятно. Только я здесь зачем? В качестве прикрытия для нервного брата Кэрроу или как единственный заинтересованный в поиске проклятой ёлки? Кстати, о ёлках.
Антонин, посмотри. Кажется, это то, что надо, сигналю я Долохову, заприметив подходящее дерево.
Э, да она слишком большая, кривится тот, подходя ближе.
Большая, как же. Не больше моего желания оказаться подальше отсюда. Достаю палочку и демонстративно наколдовываю измерительную ленту.
Высота четырнадцать футов восемь дюймов, в то время как потолки в Малфой-мэноре шестнадцать футов. Обхват самой широкой части двадцать футов. Пушистое, симметричное. Я срываю иголочку, придирчиво рассматриваю и нюхаю. Здоровое, насыщено эфирными маслами. Это дерево почти идеально.
Мерлин, Северус, не знал, что ты дендрофил! Я столько страсти в твоём голосе не слышал, даже когда ты делал доклад о ядах, деланно удивляется Долохов, отчего Кэрроу захихикала.
Зря ты, Антонин, напомнил зельевару о ядах, ой зря. Видимо, что-то такое отражается на моём лице, потому что Долохов перестаёт ухмыляться и говорит уже более примирительно:
Предлагаю поискать ещё. Если за час ничего лучше не найдём, то вернёмся за этим деревом.
Я только хмыкаю и прячу замёрзший нос глубже в любимый шарф. Чёрный, кашемировый, между прочим, подарок на Рождество: в прошлом году весь педсостав Хогвартса с лёгкой руки директора играл в Тайного Санту. Я подарил Трелони бутылку абсента с декоративной летучей мышью внутри. После всех её воплей я так и не понял, догадалась ли она, что его можно пить. Хотя, зная Трелони, она выпила бы его, даже если бы там была заспиртованная голова Амбридж. Особенно Амбридж.
Кто подарил мне шарф, я так и не узнал. Сначала бегал по поручениям то Лорда, то директора, и всё было некогда, а потом и записка с подписью потерялась среди бумаг.
Пока я погружён в свои мысли, мы существенно отдаляемся от Идеальной Ёлки. Наступают ранние зимние сумерки, сыплется снег, постепенно поднимается метель. Час уже прошёл, но Долохов уверенно марширует вперёд, и у меня в душе шевелятся смутные подозрения.
Метель набирает обороты. Колкие снежинки режут глаза и обжигают лицо. Я взмахиваю палочкой, чтобы обновить согревающие чары и выставить защиту от ветра, но ничего не происходит. Я пробую снова магия не работает. Ну, Долохов, ну ты и су
Хе-хей, Алекто, Северус, идите сюда! Даже сквозь шум ветра я слышу задор в голосе Долохова.
Он радуется, фантастическая тварь, пасынок Бабы-Яги. И аппарировать прочь нельзя остаётся только из первого ряда восхищаться его уровнем планирования и подготовки.
Преодолев несколько футов сквозь слепящую метель, я обнаруживаю, что Долохов стоит
на пороге деревянного домика и приглашающе машет рукой. Алекто уже скрылась внутри. С сомнением смотрю на частично заколоченные досками окна только нечисти нам не хватает для полной радости этим вечером.
Почему магия не работает? шиплю, нависая над Долоховым.
Магическая аномалия, пожимает плечами этот нахал. Так бывает во время непогоды в этих краях. Да не бойся ты, заходи, к утру всё точно успокоится.
Каких этих краях? И не трать усилий, пытаясь убедить меня, что ты здесь ни при чём. Выпусти меня отсюда, пока я тебя не упокоил, и можете сколько хотите здесь ночевать.
Долохов совершенно не впечатляется и раздражённо вздыхает.
Заходи уже, устроимся и обсудим, что делать дальше.
Я сверкаю на него глазами и, нагнувшись, чтобы не задеть головой перекладину, шагаю внутрь дома.
Жильё оказывается маггловским и даже не слишком заброшенным: в просторной комнате имеется стол, две деревянные лавки, шкаф, камин и аккуратно сложенная гора дров. Во второй маленькой комнате стоит кровать с отсыревшим матрацем. Последнее доступное помещение каморка с металлическим ведром, по-видимому, выполняющим у магглов функции туалета.
Кэрроу бросает несколько брёвен в холодный камин и яростно бормочет: «Инсендио!», без толку взмахивая над ними палочкой. Отодвинув её в сторону, я беру с каминной полки коробок спичек и бумагу для разжигания. Чистокровные идиоты: считают себя высшей расой, но без магии беспомощны, как карликовые пушистики. Впрочем, это вопрос перспективы. Кэрроу с достоинством рыжеволосой валькирии смотрит на меня сверху вниз, пока я корячусь со спичками на полу перед камином, разводя огонь.