Так, вы здесь стояли Здесь, значит, товарищ Дудырев Ага, чуть в сторонке. Так, а третий Этот третий здесь?
Здесь, робко выдвинулся вперед Митягин.
Так. Припомните точней, где вы стояли Здесь. Отлично!
Дитятичев занял место Митягина, сощурившись, словно сам целился из ружья, поглядел в сторону уткнувшегося в землю медведя. За медведем из кустов торчало сухое дерево с ободранным толстым стволом и вознесенными кривыми ветвями.
Отлично! А этот зверь, не припомните, сразу упал или еще сделал несколько шагов вперед? Нам важно знать, где он стоял в то время, когда произошли выстрелы.
Сразу вроде, ответил Семен.
Сразу. Так. Впрочем, мы еще установим мгновенно у него наступила смерть или нет. Обратите внимание, повернулся Дитятичев к прокурору, этот товарищ Как ваша фамилия? Ага, Митягин! Так вот, Митягин стоял чуть ниже Дудырева, да к тому же Дудырев выше его ростом
Прокурор хмуро глядел поверх медведя в ствол старой березы.
Это дерево прикрывает часть мостков, сказал он скупо.
Следователь сразу же понимающе защелкал языком:
Тэк, тэк, тэк! Отступил в сторону Митягина, вгляделся. А отсюда мешает меньше
Не торопитесь с выводами. Постарайтесь установить как можно точнее, с какого места упал парень в воду.
В это время подошла врачиха с листками бумаги, которые она заполняла возле убитого. Прокурор и следователь склонились возле нее. Врачиха, молодая, с миловидным, не тронутым загаром, очень белым лицом, сосредоточенно нахмурив золотившиеся пушком брови, принялась пояснять:
Пуля прошла с левой стороны шеи сквозь мякоть. На вылете сделала рваную рану. Перебита сонная артерия. Шейные позвонки не задеты. Смерть наступила минут через пятнадцать, если не раньше. Приходится учитывать, что погибший упал в воду, захлебнулся
Ясно, ясно, перебил прокурор. Вытащили на берег уже мертвым. Обождите минуту, займитесь вместе с Дитятичевым медведем. Будем надеяться, что пуля, уложившая медведя, застряла в нем.
Следователь рысцой побежал к лаве. Прокурор встал на место, откуда стрелял Дудырев. Они стали перекликаться.
Я иду, Алексей Федорович! кричал Дитятичев из-за кустов.
Не вижу! отвечал прокурор.
А так?
Не вижу!
Я на самой середине перехода!
Не вижу! Кусты закрывают вас целиком! По голосу чувствую, что вас как раз должен закрывать ствол дерева. Найдите какой-нибудь шест или ветку и поднимите вверх, чтоб я точно знал, где вы стоите.
Через минуту следователь поднял над кустами носовой платок, привязанный к палке. Прокурор встал там, откуда стрелял Дудырев, приказал:
Сделайте два шага вперед.
Носовой платок продвинулся над кустами.
Еще шаг! Еще! Стоп! Пострадавший мог пройти посредине лавы по крайней мере метра два под прикрытием дерева.
Больше,
поникла на грудь. Михайло устало мигал, глядя куда-то мимо врача и следователя, возившихся у медвежьей туши. Это был тщедушный мужик с надубленным, изрезанным глубокими морщинами кротким лицом, один из тех, про кого обычно говорят воды не замутит. Все время он держался в стороне, не плакал, не кричал, не приставал ни к кому с вопросами, и о нем как-то забыли.
Семен Тетерин, всегда уверенный в себе, всегда спокойный, на этот раз чувствовал в душе непонятный разлад. Его расстраивала возня около медведя, озлоблял парень шофер с дудыревской машины. Ходит вокруг зверя, глядит не наглядится на диковинку. Рядом же убитый человек лежит, такой же парень, как и он. Неужели медведь интереснее? Посовестился бы для виду пялить глаза. Раздражали Семена и яркий солнечный свет, и запах медведя, и долговязый следователь, и врачиха. Он постоянно ощущал присутствие Михайлы, боялся взглянуть в его сторону Даже мальчишкой Семен не плакал. Мать, которой случалось задавать ему трепку, всегда жаловалась: «Не выбьешь слезу из ирода». А тут надрывается душа, кипят слезы, вот-вот вырвутся это при людях-то! Вот бы подивились: Семен-медвежатник, ну-ко, слезу пустил
Наверно, всем было нелегко, даже прокурор, посторонний к событию человек, приехавший сюда по службе, произнес со вздохом:
Вот ведь как получается: не угадаешь, где несчастье настигнет. Чистая случайность.
Дудырев, к которому он обратился, промолчал.
В это время следователь и врачиха поднялись возле медвежьей туши. Кряхтя, с усилием опираясь о палку и ствол дерева, встал прокурор.
Ну как?
Следователь развел длинными руками.
Нет пули.
Не проглотил же ее потапыч?
Прошла навылет. И собака-то рвала загривок потому, что там было выходное отверстие. Где кровь, рвала.
Вы уверены, что пуля вылетела?
Врач уверен, а я не имею права ей не доверять.
Поискать если кругом несмело предложил прокурор, но, взглянув на склон позади медведя, заросший травой и молодой порослью ольхи, на буйно подымающиеся кусты по берегу речки, махнул рукой. Бесполезно. Давайте закругляться да домой
Врачиха, стянув резиновые перчатки, собрав инструменты, направилась к реке мыть руки. Лицо у нее было потным и усталым.
12
Лишь потоптанная трава да брошенные то там, то сям окурки напоминали о недавнем нашествии.
Изменилась еще поза медведя. Он теперь лежал на боку, чья-то рука прикрыла лапой раскромсанную морду. Над ней уже снова вились мухи.