И ребята,- вставил все-таки я,- видели. Амас, Кайсап и Кобырса. А Майре Михайловне мы сами все рассказали. Она подтвердит.
Майра подтвердит! отмахнулась тетя Калат.- Ей что Хурун велит, то и подтвердит. Мальчишек тоже никто слушать не станет.
Ладно,- отец отложил топорище.- Разберутся. А удрать-то вы удрали?
Мы отмолчались. Не признаваться же, что за небесным огнем ходили. А молчим значит, виноваты.
Вышли на улицу, сели на завалинку.
Неужели ничем не докажем?
Арминек кулак сжал:
Сначала надо Ачиса отучить сплетничать и врать.
Я не согласился.
На отряде его разберем. Пошли лучше к Майре Михайловне. Она знает, как было.
В школе вожатой не оказалось. Без особой охоты направились к дому Хуруна Ивановича. Большой у него дом, крестовый. Забор вокруг высокий ни одной щелочки, чтобы во двор заглянуть. И ворота крепкие, закрыты на засов изнутри. Калитка с железным кольцом вместо ручки тоже с той стороны заперта. Не подступишься! Чтобы к ним попасть, надо кольцо подергать, постучать им по калитке. А как только кольцо звякнет, цепной пес такой лай поднимает,- на весь аал слыхать. Мы едва тронули кольцо, как он загремел цепью, зарычал, забрехал. Проволока, протянутая от конуры к воротам, завизжала. Пес давился от злости, царапал доски подворотни. Никто из хозяев не появлялся.
Мы стали сильнее брякать кольцом, еще пуще раздразнили собаку, и тогда послышались шаги.
Кто там? спросила Тотанос, мать Хуруна Ивановича, и цыкнула на собаку:- Сыйт! Сыйт!
Пес перестал лаять, но продолжал рычать и взвизгивать.
Нам надо Майру Михайловну,- сказал я.
Ей некогда.
В школу ее вызывают,- соврал Арминек.
Тотанос ушла от ворот, и пес опять залился злобным лаем. Прошло минуты две, толстая калитка, окованная крест-накрест железными полосами, приотворилась. Лица Тотанос мы так и не увидели. В щель высунулась ее рука.
Болеет Майра. Вот вам пичик. Отнесите.
Калитка захлопнулась.
Что делать? Не нести же записку в школу. Самим прочитать? Нехорошо-
Ничего из нашей затеи проучить Ачиса пока не вышло.
Смирненькие, исполнительные
Футбольное поле и волейбольная площадка за колхозными амбарами, и когда игра в самом разгаре, кажется, что там сразу несколько десятков человек колют дрова.
Дни весной длинные, но мы все же носились, пока совсем не стемнело, а утром я ни рукой, ни ногой пошевелить не мог.
Дома никого, все разошлись на работу. Солнце уже высоко в небе. Я распахнул окно, и в комнату из палисадника хлынули запахи черемухи и смородины. Черемуха, вся в белых цветах, гудела и пела. Конечно, это жужжали пчелы, но мне казалось, что поет черемуха.
Разве усидишь? Выскочил на улицу. Всюду яркая-яркая зелень. Только по весне бывает такой светлый и свежий зеленый цвет. И горка за дорогой, и трава у забора, и тропинка к речке, и деревья все-все зеленое.
По ограде важно расхаживали куры, негромким кудахтаньем заказывая яйца на завтрашний день. Петух с красным хвостом взлетел на забор, выбил пыль из крыльев и закукарекал. Ему тут же отозвались соседские петухи, и пошла перекличка!..
Толай, а Толай! послышалось от ворот.
Гляжу: тетя Калат.
Тебя в школу вызывают.
Кто зовет?
Ачис велел срочно прийти. Такой надоеда! Даже учителя так не делают. Еще приказывает!.. У меня своих дел полно, а тут бегай: как же, Ачис послал!
Неохота мне было идти. Вечно этот Ачис что-нибудь выдумает. А пойти все равно надо в дневник отряда про поход записать.
Я еще в трусах по двору расхаживал, раздумывал пойти или не пойти, как Арминек явился. В белой рубашке. Как всегда, ворчит:
До обеда дрыхнешь. Как у тебя от сна мозги не высохнут? Одевайся быстрей. Тетя Калат очень торопила: в школу зовут.
Я будто ничего не знаю, спрашиваю:
Зачем? Кто вызывает?
Из учителей кто-то.
Вот не знал, что Ачис уже учителем стал!
Врешь! Если он не знаю, что с ним сделаю,- сразу завелся Арминек.- Не мог он. Ачис теперь хвост поджал. Пошли!
Не стал я доказывать все равно не поверит. Оделся, отправились вместе в школу.
Ага, пожаловали,- буркнул, встретив нас, Ачис.- Я сейчас
И исчез за дверью учительской.
Арминека прямо затрясло.
Долго Ачиса не было. Наконец вышел. Черный галстук на нем. Волосы назад зачесаны и, чтобы не торчали, чем-то намазаны, блестят. Вид деловой.
Идите в наш класс,- командует.- Я скоро.
И опять скрылся в учительской. Арминек хотел уйти, я еле удержал его. Интересно же, чего Ачис от нас хочет. На этот раз ждать его пришлось недолго. Принес лист ватмана, линейку, краски.
Вот. Срочно сделайте. Заголовок, Толай, сделаешь покрупнее. Красивым шрифтом. Красок не жалей. Чтобы издали в глаза бросалось.
Ну, что я тебе говорил? уел я Арминека.
О чем газета будет? сощурил глаза Арминек.- Про охоту на марала? Или, может, про пожар в тайге?
Ачис и ухом не повел.
Гости из района приезжают. Ясно? И уже собрался удирать.
Погоди,- остановил я его.- А что, кроме заголовка, будет?
Сколько вас учить? Сами должны понимать. Я сказал: гости из района будут.
Учить, значит, нас? сорвался Арминек.- Для гостей, значит? Пошли, Толай! Пусть он сам для своих гостей старается.