Мы направились вдоль берега к месту, которое указал Аток Павлович. Кругом дым, пепел, гарь. Старые, опаленные огнем пни, словно седые старики с трубками в зубах, чадят. Обгорелые стволы и сучья деревьев обсыпаны, будто снегом, белым пеплом.
Прошли с полкилометра. Вот и поляна. На противоположной стороне чернеет что-то похожее на небольшой сарай. Трава вокруг выгорела. Осматриваясь по сторонам, стали подбираться к этому не то сараю, не то навесу. Никого поблизости не видно. Посидели немножко в засаде,- тихо.
Кто-то давно соорудил эту коптильню. Не раз ею пользовались. Под невысоким навесом из жердей, покрытых корой, в канавках рядами разложены толстые тлеющие валежины, над которыми стелется синий горячий дым. Сквозь этот жидкий дым виднеются наброшенные на толстую алюминиевую проволоку, в несколько рядов натянутую над канавками, длинные полосы мяса салыглары
Мы так и ахнули.
Отсюда и пожар пошел.
Растяпы мы несчастные,- досадливо вздохнул Арминек.- Думали, небесный огонь
Тучи сплошь закрыли небо. Припустил дождь. Пни, обгорелые валежины шипели, окутываясь паром.
Как ты думаешь,- спросил я,- придут они?
Конечно! Смотри, сколько мяса.
Мы отрезали кусочек маралятины. Еще, правда, не прокоптилась, но вкусно.
Возьмем?
Ворованное воровать? возразил Арминек.
А мы Атоку сварим. Он скорее поправится.
Ну, давай. Только немного.
Ветер и дождь рассеяли дым. Аток Павлович спал, сидя под березой. Капли дождя почти не попадали на него, а вот костер почти залило. Арминек подбросил веток посуше, и они взялись огнем. Накрошили мяса в котелок, поставили варить.
В это время проснулся Аток Павлович. Тупо так посмотрел на нас, не очень, должно быть, соображая, где он и что с ним-
Задремал малость Ну, что видели?
Мы рассказали. Признались, что принесли маралятины его покормить. Он рассердился, велел вылить уже почти готовый суп, но потом разрешил доварить. Поели вместе.
Воры! Браконьеры! доставалось уже не нам.- Во что бы то ни стало надо их поймать.
Арминек начисто позабыл наш конфуз с перевалом Улгенник и добытым нами «небесным» огнем, к нему вернулась самоуверенность, и он застрочил, как из автомата:
Поймаем! Я их в любом чысе найду. Я и балаган дедушки Нартаса запросто отыскал. Я эту тайгу как свои пять пальцев знаю. Из-под земли достану! Им от меня не уйти
Вот пустозвон! Босая нога в башмаке! Чего расхвастался?
Аток Павлович, улыбаясь, поглядывал на моего друга.
Ау-уу! чистый звонкий голос заставил нас прислушаться.
Арминек хотел отозваться, но Аток Павлович удержал его,
Вдруг это браконьеры.
Нет,- возразил я.- Это Ктара.
Ау-у! раздалось ближе. То-олай!
Я закричал изо всех сил в ответ.
Наши! согласился Арминек.- Наши.
Аток Павлович поднес палец к губам:
Обо мне пока ни слова. Идите к ним. Я буду ждать вас.
Мы же и виноваты!
Пожар между тем за речку не пошел. К тому же ветер переменился, подул в обратную сторону, и сизый дым окутал тонкой завесой обгоревший лес. Кое-где справа от нас взмывали время от времени языки пламени, но их быстро гасило дождем. Опасность, однако, еще не миновала: вокруг много сухой прошлогодней травы под деревьями. Огонь хищными змейками подползал к траве, и она вспыхивала, как порох.
Боясь, как бы пожар исподтишка не подкрался к тому месту, где мы оставили Атока Павловича, стали сбивать пламя зелеными ветками. Р-раз! и змея без головы. Р-раз! еще одну гадюку разрубили пополам. Лупим ветками, но не забываем
поглядывать вот-вот подойдут ребята. Снова боремся с ошметками огня. Аукаем.
До сих пор нам и в голову не приходило, что может здорово влететь за уход из отряда. Теперь же, когда оказалось, что Хурун с Ачисом такое натворили, нас даже радовала скорая встреча с ребятами. Не было нужды распространяться про Улгенник и небесный огонь. И без того хватало, чем похвастать.
Шорох и треск веток за спиной застали врасплох. Из-за опаленных пожаром зарослей тальника показался человек. Озираясь, он направлялся в нашу сторону. Мы насторожились, готовые в любую минуту юркнуть за деревья.
Это Хурун Иванович! узнал Арминек.
Теперь и я разглядел. Он, должно быть, давно следил за нами. Не успел подойти, как накинулся с руганью:
Вы что наделали? Тайгу подожгли? Потому и удрали, значит? Ну достанется вам!..
Выглядел наш учитель довольно странно: лицо растерянное, глаза бегают, словно он чего-то боится. Никогда его таким не видели. Черная капроновая куртка лоснится, в нескольких местах порвана.
Товарищи о вас беспокоятся,- продолжал он распекать.- Думают, заблудились. Ищут, с ног сбились. А они нашли забаву с огнем играют! Сейчас же убирайтесь отсюда. Пожар дождь потушит.
Тут как тут Ачис откуда-то вынырнул, подхватил:
У-у, плохи ваши дела: какой пожар наделали!
Сам головой качает и тоже, как Хурун Иванович, глазами шарит.
Я чуть не кричу:
Не мы поджигали! Не мы!
Поговори еще! пристрожился Хурун Иванович.- Быстро уходите!
Куда же наши запропастились? Вроде близко были, голос подавали Вот бы сейчас все здесь собрались.
Нас тут не было, когда лес загорелся,- стал доказывать Арминек.