Начали подготавливать корабль к выходу в море, подняли пар в котлах. Пробоину заделали еще раньше, а теперь на всякий случай выгрузили на берег одну пушку. И вовремя, на следующее утро прибыли два посланца из Тжиладжапа и принесли известную нам телеграмму Гейса!
Это дело Гоно, заскрипел зубами Сагур.
Теперь уже безразлично, чье это дело, ответил Гудас. Пока не поздно, надо уводить корабль.
Выбраться отсюда оказалось еще труднее, чем войти: нельзя ни повернуться, ни сманеврировать. Но были и преимущества: первое разгруженный корабль не так глубоко сидит в воде, второе идти по проходу между рифами можно днем. Ближайший прилив должен начаться в одиннадцатом часу, а значит, ждать оставалось три часа.
Но каким тягостным было это ожидание! Каждую минуту могло появиться вражеское судно. Придет до прилива и сиди, как крыса в мышеловке! Правда, команде угрожает не большая опасность, чем остающимся на берегу, но вот корабля жалко. Подумать только, первый и пока единственный корабль яванского народа!
Распределили людей. На берегу оставили сто человек под командой Сурата, а главные специалисты, такие, как Сагур и Сидан, отправились на корабль, экипаж которого составил двадцать один человек.
Пока хватит, сказал Гудас, а там еще наберем. Плохо только, что радио испорчено и нет человека, разбирающегося в нем. А было бы интересно послушать, что о нас говорят.
Начали выводить корабль. Даже лодки и катер впряглись в него на случай, если придется предупредить толчок о подводные скалы. Завели вперед якорь и, дождавшись самой высокой воды прилива, двинулись между скал. По бортам, как и прежде, выстроились все сто человек с жердями и связками сучьев. Эти связки и предохранили корабль от двух очень опасных толчков.
И вот корабль счастливо выбрался в океан!
Началось сердечное прощание, пылкие пожелания.
Держитесь, товарищи! говорил Гудас. Наступит время, к вам пришлют за оружием. А нужно будет, придем на помощь и мы!
Вскоре все сто человек вернулись на берег и с невольной грустью следили, как их корабль тает в голубом просторе океана.
Что его ждет там? И что их тут ждет? Встретятся ли когда-нибудь? Будто опустело все вокруг, будто они потеряли свой дом
А в это время далеко-далеко на горизонте уже чуть виднелось маленькое облачко дыма
IV. В ГОСУДАРСТВЕ ИМПЕРАТОРА ПАКУ БУВОНО-СЕНАПАТИ-ИНГНАГОЛОГО-НГАБДУР-РАХМАН-САЙДЫН-ПАНОТОГАМО У его величества нет денег. Запасный император. Взаимоотношения «братьев». Царский праздник. Бой зверей. Сиятельные революционеры. Ответственная поездка
Императору было за пятьдесят, хотя по внешнему виду никто бы этого не сказал: нарисованные тушью борода, усы и брови делали его молодым. Одет он был в пестрые шаровары и саронг с накинутой поверх него черной бархатной курткой. На босых ногах туфли с бриллиантами, на голове высокая черная шапка, какую носили еще португальцы триста лет назад.
Комнату украшала древняя яванская мебель, ковры, оружие, а рядом с ними европейские столики, стулья, парижские статуэтки, фотографии и прочие атрибуты европейской цивилизации.
Тихонько открылись двери, и в комнату, склонившись в три погибели, вполз важный старый муж.
Пусть охраняет аллах великого сусухунана!
Что скажешь, Радан-Бого?
Извини, великий император! Радан-Бого протянул вперед сложенные ладонями руки. Мои поганые уста должны обидеть
твои царские уши.
Что, что случилось? забеспокоился сусухунан.
На праздник, назначенный вашим величеством через пять дней, не хватит денег.
Сусухунан поморщился, точно в нос ему влетела муха.
Неужели ты не можешь сам решить все это?
Пусть будет свидетелем моих слов сам аллах: все, что можно было, я сделал, но нужную сумму достать не могу.
Обратись к резиденту, пусть он даст! В счет тех, что полагаются, нетерпеливо ответил сусухунан.
О, великий царь царей! Мы уже получили сполна, все восемьсот тысяч гульденов, а до конца года еще четыре месяца
Разве нельзя наскрести за счет каких-нибудь налогов? Не идти же мне самому собирать деньги с подданных! рассердился сусухунан.
Пусть аллах успокоит твой справедливый гнев, о могущественный владыка нашей жизни! На эти деньги мы и живем: все, что можно собрать, давно собрано.
Сусухунан начал нервно перелистывать страницы альбома, но не сдержался и отбросил его прочь: Что же ты посоветуешь? Радан-Бого склонился еще ниже:
Смеет ли советовать твоему величеству ничтожный слуга? Твоей мудрости самой известно, что придется потребовать деньги у резидента вперед.
Так и обратись к нему от моего имени!
О, несравненная светлость! Твой слуга не сумеет уговорить резидента. Только твое могущество может это сделать. Особенно если нужно получить в счет будущего года.
За спиной Радан-Бого появился новый человек, яванец лет тридцати пяти в голландской военной форме. Он едва махнул рукой в знак приветствия и остановился, постукивая стеком по сапогу.
Мангко-Негоро, кажется, забыл, к кому явился и перед кем стоит? с ненавистью взглянул на него сусухунан.
А великий сусухунан, кажется, забывает, что подполковник голландской армии не должен держать себя так, как они, задиристо ответил Мангко-Негоро, указывая стеком на распростертого Радан-Бого.