Глядя в пол, она обдумывала свой рассказ. Сначала о тех далеких, чудесных, незабываемых временах, когда была жива мама. А уж потом об отце, о том, как он поступил, что стало с мамой, о тетках... Собравшись с духом и заранее радуясь, что наконец-то посвятит подругу в свою тайну, Уля подняла глаза.
Вишенки возле нее не было. Она стояла у окна.
Уля, радостно крикнула она, дождь-то прошел!' Честное слово! и, открыв окошко, высунулась наружу.
Уля не пошевельнулась. Она сидела скорчившись, словно от боли.
Вижу кусочек голубого неба! торжествующе крикнула Вишенка, даже не подозревая, что творится с подругой, Она уже забыла, о чем они только что разговаривали.
Уля отвернулась, ей хотелось плакать, а Вишенка не должна видеть слезы на ее глазах. Немного погодя она встала и подошла к окну. Губы ее были сложены в обычную равнодушную усмешку. Пусть Вишенка не думает, что Уля обиделась. Никто пусть так не думает.
Можно идти, решила Вишенка. Мы должны попасть на остров раньше, чем туда заявится тот чужой.
Очень уж мокро, с деланным безразличием ответила Уля, хотя и знала, что возражения не помогут.
Для Вишенки в эту минуту существовал только остров.
Ну и что? Пошли!
Когда они выходили из дому, проглянуло солнце. Вишенка радостно вздохнула полной грудью, как будто вырвалась из тюрьмы.
До чего здорово! восторженно сказала она. Воробьи разделяли ее восторг. Истомившись от долгого
молчания, они громко чирикали, обещая хорошую погоду. Голубой проем в тучах быстро увеличивался, отражаясь в разлившихся лужах, и лужи тоже стали голубыми. В воздухе пахло свежестью, почерневшие от сырости деревья играли яркой веселой зеленью.
Вишенка, напевая, двинулась вперед. Уля молча шла за ней, с досадой глядя на всю эту красоту. Душой
она все еще была там, в темной кухоньке, где только что чуть было не осуществилась ее заветная мечта ей так хотелось поделиться с подругой своими самыми горькими, самыми тайными переживаниями. Теперь уж не скоро выпадет такой удобный случай, а может, и вовсе его не будет.
Слышишь? Иволга! В приливе радости Вишенка схватила Улю за руку. Иволга!
Пичуга пела так весело, Вишенкина рука сжимала руку Ули так дружески... Уля тихо вздохнула и пошла рядом с подружкой.
Гляди, Уля, твой пес!
Они уже миновали деревню и шли по опушке небольшой рощицы. Из-за сосенок вылезла лохматая дворняга с длинной красивой мордой. В нескольких шагах от девочек пес остановился и, вытянув шею, уставился на Улю. Он стоял спокойно, но чувствовалось, что в любой момент готов отпрянуть в сторону, как зверь, привыкший спасаться бегством.
Первый раз он пришел сюда за нами, удивилась Уля.
За тобой, поправила Вишенка. Ты одна его кормишь.
Он такой несчастный!
Конечно, несчастный. Вишенка вдруг засмеялась. У него такой смешной хвост! Наверно, там колтун.
Просто к шерсти прицепились колючки, и он не может от них отделаться. Я бы их вытащила, да он не подпускает.
Вишенка удивленно посмотрела на подругу и забавно сморщила нос.
И тебе не было бы противно? Это же такая гадость!
Мне не противно. Дунай! ласково позвала Уля. Такую она дала ему кличку.
Пес неуверенно завилял хвостом.
Смотри, понимает! обрадовалась Уля.
Однако Вишенка уже перестала интересоваться собакой. Она выбежала на дорогу в надежде, что мальчишки придут раньше, чем обещали, но вернулась ни с чем и объявила, что надо идти.
Но, если придет этот человек, мы одни все равно ничего не сможем сделать. Не полезем же мы с ним драться, сказала Уля.
Почему бы и нет? Я хоть сейчас!
Уля снисходительно улыбнулась, заметив про себя, что и некоторых отношениях Вишенка еще совершенный ребенок, но ничего не сказала. Выйдя на дорогу, она обернулась посмотреть, что будет делать Дунай. Пес, казалось, с минуту поколебался, потом тихонько затрусил вслед за девочками. Вскоре он начал даже забегать вперед, однако вплотную не подошел ни разу.
Они шли сначала по узкой дорожке между двумя полями ржи, потом пересекли поле, оставленное под паром, и, миновав огромный дуб, зашагали вдоль скрывавших реку зарослей. Густые прибрежные кусты, переплетенные побегами ежевики и терновника, стояли так плотно, что, казалось, невозможно было пробиться сквозь эту зеленую стену. Но девочки знали; что за грудой камней есть узенькая крутая тропка. Они сбежали вниз и очутились у воды.
Здесь, под свисающими со склона кустами, они остановились. С веток капала вода, но девочки не замечали этого, заглядевшись па открывшуюся перед ними картину. На фоне темно-синего неба, отбрасывая легкие тени на гладь реки, неподвижно стояли зеленые деревья, облитые вырвавшимся из-за туч ослепительным светом. Это был остров.
Красиво, а? В шепоте Вишенки прозвучало несвойственное ей волнение.
Да, тоже шепотом ответила Уля.
Однако Вишенка недолго пребывала в мечтательном настроении. Она вспомнила о деле, решительно заявила, что остров они никому не отдадут, и, горя нетерпением вступить
в бой, побежала вперед.
Прибрежные заросли поредели, огибая крутую речную излучину. Быстро миновав поворот, девочки добрались до поваленного тополя. Вишенка взобралась на ствол, ловко подтянувшись на руках, а Уля вскарабкалась по торчавшим во все стороны корням. Сначала по толстому основанию ствола идти было легко, но чем дальше, тем осторожнее надо было ставить ногу на покрытую трещинами кору. Вишенка шагала не глядя, ее ноги сами знали, куда ступить. Уля обдумывала каждый шаг. Наконец они добрались до кроны. Пышная листва закрывала от них остров, ветки становились все тоньше, казалось, дальше уже и не пройдешь. Тут Вишенка разгребла листву, нащупала ногой перекладину, слезла на мостки и в три прыжка очутилась на острове.