Во исполнение директивы командующего Степным фронтом нами было принято решение: «Ударом шести усиленных стрелковых дивизий с фронта Соломино Топлинка прорвать оборону противника и, нанося главный удар в общем направлении Таврово выс. 221, 3, выйти на рубеж: Колония Дубовое Таврово, не допуская отхода на юг Белгородской группировки противника.
Для предотвращения контратак противника со стороны Недоступовка, Зиборовка и обеспечения успеха на Таврово прикрыть с юга главный удар захватом рубежа: Нов. Нелидовка Бродок Пуляевка».
И вот 3 августа в 7 часов 55 минут армия перешла в наступление. В первые дни наступления наши войска не смогли достичь сколько-нибудь значительных успехов: закрепившись на сильно укрепленном оборонительном рубеже по реке Северский Донец, гитлеровцы оказывали упорное сопротивление. Но несмотря на это 5 августа был полностью освобожден Белгород. До 8 августа войскам армии пришлось прорывать хорошо оборудованные полосы обороны противника. Не выдержав нашего натиска, враг начал отход на заранее подготовленные рубежи в направлении Харькова.
При прорыве фашистской обороны бойцы и командиры проявили массовый героизм, мужество и находчивость. Когда отступавший под ударами 15-й гвардейской дивизии противник отошел на новый рубеж и начал окапываться, командир роты лейтенант Долгушин обнаружил разрыв между немецкими подразделениями. Мгновенно оценив обстановку, он повел свою роту вперед и вышел в тыл врага. Немцы, видя, что перед ними небольшая группа бойцов, атаковали ее. Но было уже поздно, вслед за бойцами лейтенанта Долгушина ринулись все роты батальона гвардии старшего лейтенанта Вирского. Враг отступил. В этом бою было взято в плен 87 солдат противника, захвачено 30 пулеметов, 8 орудий.
В районе Соломино рота танков под командованием коммуниста старшего лейтенанта Голованова прорвала передний край обороны гитлеровцев, ворвалась на вторую линию окопов, но была отрезана от своей пехоты. Командир не растерялся. Рота продолжала углубляться в тыл немцев, подавляя на полном ходу огневые точки противника. Уничтожив батарею и разогнав штаб полка на восточной окраине Таврово, рота прорвалась к своим войскам, после чего совместно с пехотой продолжала выполнять поставленную задачу. Орудийный расчет гвардии старшего сержанта Смородина в одном из ожесточенных боев сжег 4 немецких танка и 3 подбил.
Орудийный расчет, которым командовал старший сержант Лоза, во время боев за Харьков уничтожил до 300 гитлеровцев, подбил 6 танков, разрушил 7 блиндажей противника. Он первым ворвался на Харьковский тракторный завод и на одном из корпусов водрузил красное знамя. О мужестве и отваге старшего сержанта Лозы рассказало Московское радио. После этого он начал получать письма из разных уголков нашей Родины.
Командиры частей и соединений сообщали о героических подвигах советских воинов их родным. Вот строки из одного письма: «Геройски сражается Ваш сын Чередов. Он уже уничтожил 200 фашистов. Гордитесь им». Это письмо было зачитано личному составу роты, в которой служил храбрый воин. О подвигах героев рассказывали листовки «передай по цепи». «80 немцев уничтожил Ширяев! писалось в одной из них. Вот как нужно отстаивать нашу священную землю. Товарищи бойцы и офицеры, бейте врага, как бьет его наш славный герой пулеметчик комсомолец Ширяев»
Преследуя отходящего к Харькову противника, войска армии освободили на своем пути много населенных пунктов. С волнением смотрели мы на сожженные села и слушали страшные рассказы советских людей о кровавых злодеяниях фашистских варваров.
На митинге в Муроме гражданка Мария Кобеленко рассказала:
«У меня были последние месяцы беременности, а немцы гнали меня на тяжелые работы. От зари до зари обливалась потом, думала: не выдержу, протяну ноги. Гитлеровцы надругались над моей невесткой Ириной, а затем ее вместе с четырехлетним сыном Николаем убили. Перед самым отступлением фашисты спешили побольше наших людей угнать в Германию, в неволю, на верную смерть. 13 пожилых женщин, не желавших попасть в фашистское рабство, спрятались
в погреб. Тогда гитлеровцы забросали их гранатами, и все они погибли».
В освобожденном селе Большая Даниловка гвардии красноармеец Марковкин встретил своих родных, которые рассказали, что немцы расстреляли его отца, жену, а двоих маленьких детей сожгли. На митинге гвардии красноармеец Алябиев заявил: «Я тоже встретил свою жену. Много она рассказала мне о чудовищных злодеяниях фашистских мерзавцев. Слушать было тяжело. Немцы угнали в рабство брата, его жену расстреляли. Что нужно после этого сделать с фашистами?! Беспощадно громить их».
Тут же выступила гвардии красноармеец Мария Чечина из освобожденного села Циркуны.
«Тяжело мне рассказывать о том, говорила она, что я увидела в родном селе. Смотрела я на него и сердце обливалось кровью. Кругом разрушенные дома, одиноко стоит сожженная родная хата. Здесь хозяйничали фашистские подлецы, звери с винтовкой и веревкой для виселицы. Я прошла в конец села и встретила свою соседку, которая спряталась, чтобы немцы не угнали на каторгу. Со слезами радости на глазах бросилась она ко мне. Страшен был ее рассказ о хозяйничании фашистов на селе. С первых дней прихода гитлеровцы начали поголовный грабеж. Забирали все: коров, птицу, хлеб, одежду, посуду все, что попадалось под руку. Забрали у моей мамы корову, все вещи, а хату сожгли. Сестру, жену моего брата фашистские палачи расстреляли. Ни в чем не повинную младшую сестренку избили до полусмерти. 32 жителей деревни, среди них несколько детей и 82-летнего старика, повесили. Отступающие немцы угнали с собой все население деревни. Увезли и мою старенькую больнуюмать. Тяжело говорить об этих неслыханных зверствах. Я не в силах перечислить их.