Книга Z. Глазами военных, мирных, волонтёров. Том 1. Литературный редактор и составитель Евгений Норин
ПРЕДИСЛОВИЕ
Фото Алексея Гарнышева.
Люди на войне
Банально, но война у каждого своя. Генерал, солдат в окопе, гражданский каждый видит свой кусок, который может слабо совпадать с тем, что досталось другим. Это одна из причин, по которой мемуары являются одним из наименее надёжных исторических источников. Другое дело массив воспоминаний, когда о событии рассказывает много людей с серьёзно различающимся личным опытом, темпераментом, ролью, которую они играли.
Наш сборник объединяет около двадцати личных свидетельств войны. Это солдаты, волонтёры-гуманитарщики и волонтёры военные, гражданские жители зоны боевых действий, журналисты. Когда отгремят пушки, нам придётся сесть и всем вместе, всей страной, понять, что это было. Поэтому так важно начать записывать свидетельства участников событий прямо сейчас. Некоторые из людей, чьи тексты представлены в этой книге, уже погибли, как Игорь Мангушев и Дарья Дугина. Каждый из тех, кто на ходится сейчас в зоне боевых действий, рискует так там и остаться. Однако и у живых людей память зачастую чудит, и по прошествии времени многие детали скрадываются, а то и искажаются. Поэтому историю этой войны необходимо писать уже сейчас. Прошлое не вернуть, но его можно и нужно зафиксировать.
СВО. Первый год войны
Между тем война вызревала долго. Хотя её постоянно пытались замести под коврик, к СВО стороны уверенно шли с весны 2014 года.
Война началась как восстание пророссийски настроенных жителей Донбасса в апреле 2014 года. Она всколыхнула и Россию, и Украину, но уже в сентябре стороны договорились о прекращении огня (хотя соглашение плохо соблюдалось), а последние большие бои отгремели в 2015-м. С тех пор интерес к событиям в Донбассе постепенно падал, и даже на Украине общество уставало от напоминаний об этой войне. Даже президент Зеленский занял своё кресло именно в качестве кандидата от «партии мира».
В 2021 году могло показаться, что война окончательно пожрала самоё себя. Интенсивность боевых действий сильно снизилась, общий уровень потерь упал. Но 24 февраля 2022 года началась крупномасштабная военная операция России. И само начало, и ход этой операции оказались шокирующими для российского да и мирового общества.
Никуда не деться от вопроса о том, почему Россия вообще пошла на такое радикальное обострение конфликта.
Правительство России с крайней неохотой разговаривает с гражданами; оно чрезвычайно редко готово внятно и убедительно объяснять людям собственные намерения и мотивы принимаемых решений. В случае с Украиной пресса и общественность получили чрезвычайно богатый выбор между разными теориями, включая откровенно конспирологические; слухами и вбросами. Среди возможных мотивов назывались ядерная программа Украины, работа биологических лабораторий США на её территории, некие планы войны на международно признанной территории России и т. д. и т. п. Официально озвученные цели операции формулировались просто-таки нарочито размыто и включали в себя демилитаризацию и денацификацию Украины без конкретного объяснения, что подразумевается под этими терминами. При этом в начале боёв между официальными лицами Украины и России велись переговоры, и некоторые их детали попадали в публичное поле. Судя по ним, первоначальные требования России были исключительно скромными и в первые дни сводились к минимуму пунктов. Это полное прекращение огня, признание Луганской и Донецкой республик и признание Крыма российским.
Если исходить из той посылки, что у Кремля существовали и существуют рациональные мотивы действовать так, а не иначе, то события февраля 2022 года получают, по крайней мере, объяснение. Стоит подчеркнуть: в данном случае обсуждается не то, моральны или аморальны эти соображения; кроме того, не существует никакого безусловно убедительного изложения хода Путина и его окружения,
описания и предпосылок принятия решений. Всё, что мы действительно можем, это попытаться реконструировать мотивы начала Россией СВО, руководствуясь известными данными и здравым смыслом.
Начать придётся с очевидного: возможности дипломатического разрешения кризиса в Донбассе к началу 2022 года были, по сути, исчерпаны. Москва настаивала на выполнении Киевом Минских соглашений. Однако как на Украине, так и в Вашингтоне и европейских столицах исходили из того, что эти соглашения были навязаны под дулом пистолета. Для России же «Минск» отражал необходимый минимум политических успехов на Украине.
Между тем Киев никогда не скрывал, что перемирие ему навязано, и при возможности решить проблему силой оружия она будет решена силой оружия. С 2015 года ВСУ добились огромного прогресса в развитии своей мощи. Хотя линия фронта стояла на месте, баланс боевых возможностей и потерь постоянно менялся и не в пользу ополчения республик Донбасса. Украина владела инициативой, а потери и военные, и гражданские на стороне республик к концу «минской эпохи» кратно превышали таковые по украинскую сторону линии фронта.
При этом существовал проект размещения в Донбассе международного миротворческого контингента. Любопытно, что автором идеи выступил не кто иной, как Владимир Путин. 5 сентября 2017 года в китайском Сямэне на саммите стран БРИКС Путин заявил, что было бы уместно провести разведение сил сторон и ввод на линию разграничения «миротворцев ООН, даже, можно сказать, не миротворцев, а тех людей, которые обеспечивают безопасность миссии ОБСЕ».