Скажу вам, молодой человек, маршировать и прыгать со связанными руками то ещё удовольствие. Но это ладно, что я очнулся довольно быстро, сумел встать и начать двигаться. А останься я без сознания замёрз бы на хрен! бурчал он.
Аделаида заметила, что интонации повара изменились и восприняла это с воодушевлением.
Мы напишем в техподдержку! заявила она. Уверена, больше ничего подобного не повторится. Главное, что мы вовремя тебя обнаружили!
Это да, нехотя согласился повар.
Хотелось бы поужинать перед отъездом, вкрадчиво промурлыкала блондинка. Ну и ты собирайся, поедешь с нами
Ужин Ну, быстро разве что яичницу, лицо повара приняло брезгливо-снисходительное выражение. А ехать Куда ещё? О поездках в контракте не было.
Он отошёл к очагу и начал его разжигать.
Я уже видел, что он сдался. Поедет, как миленький! Сделает всё, как блондинка скажет.
Аделаида тоже это поняла и радостно затараторила:
Продуктов много брать не придётся, едем впятером. Я, Зергиус, Лярис с Мидорой, ну и ты.
Лярис с Мидорой? повар повернулся и поморщился.
Без охраны нельзя. Зергиус зачем-то нужен Эскобарам. Возможно, придётся защищаться.
Вот как? мужик опять помрачнел. Нет уж, хватит с меня! Останусь здесь. Продуктов вам в дорогу соберу, конечно.
Аделаида опять принялась его уговаривать, но повар упёрся и только молча мотал головой, как лошадь, отгоняющая мух.
Это не мешало ему работать. Руки жили своей самостоятельной жизнью: перебирали, резали, перекладывали.
На большой сковороде зашкворчало сало, затем к нему отправились овощи, зелёный лучок, домашние колбаски и, наконец, яйца.
Я отодвинул от стола тяжёлый стул и сел, в предвкушении постукивая по столу вилкой. Ел я последний раз вообще непонятно в какой реальности.
Аделаида нервно расхаживала по кухне, надоедливо мелькая перед глазами.
Пришли Дора и Лярис, сгрузили у двери вещи и скромно встали рядом с узлами, сумками и кучей оружия.
Повар покосился на них, показал кулак Лярис и недовольно сказал:
Что встали истуканами? Миски доставайте, готово уже.
Это и впрямь была яичница, но я в жизни не ел такой вкуснотищи. Теперь мне было понятно желание блондинки оставить повара при себе!
Проголодался не я один, и через пару минут на сковороде ничего не осталось. Еда была, как я теперь понимал, игровая, но на вкус совсем как настоящая.
Пока я раздумывал, прилично ли попросить приготовить ещё, во дворе что-то полыхнуло.
Посмотрел в окно: над забором поднималось зелёное зарево.
А это что такое? спросил я озадаченно.
Где? Аделаида тоже посмотрела в окно и изменилась в лице.
Уходим, быстро! взвизгнула Лярис и начала судорожно хватать с пола узлы и оружие.
Мидора справилась быстрее, навалив на себя кучу груза, и с готовностью спросила:
Прорываемся?
Нет, уходим подземным ходом, скомандовала блондинка. Она уже пришла в себя и выглядела собранной и решительной. Убери тут, велела она. Скажешь, если что, что мы уже давно уехали.
Я захлопал глазами и только потом сообразил, что обращается она
не ко мне, а к повару.
Он выглядел растерянным: просто стоял и пялился, то на нас, то в окно.
Я слегка пихнул его:
Действуй, чего стоишь?
Повар, очнувшись от столбняка, начал сгребать со стола грязную посуду.
Аделаида тем временем умело разожгла от очага факел и устремилась в ледник, где недавно был заперт повар.
Вот дура! Ведь не отсидишься, если и впрямь по нашу душу. Хотя нет, что-то говорилось про подземный ход!..
Я пошёл за блондинкой, а Ля и Дора за мной.
Лестница оказалась без перил и непривычно крутая. В неверном свете факела метались тени
В общем, я навернулся, хотя, кажется, внимательно смотрел под ноги.
Мидора успела схватить меня за ворот, и я не полетел вниз с громадной высоты. Хотя, может, и не громадной, но пола видно не было.
Мне удалось удержаться на ногах, хотя одна из них подвернулась.
Щиколотку прострелило болью. Я упал назад, то есть просто с размаху шмякнулся задницей на ступеньку, и от души выругался.
Аделаида обернулась:
Что расселся?
Кажется, ногу вывихнул, испуганно доложил я.
Лярис обошла меня, склонилась, осмотрела больную конечность и сказала:
Ерунда, растяжение. Можешь идти.
Зря она это сказала, идти я не мог. Стоило перенести тяжесть тела на больную ногу щиколотку, словно пламенем обжигало, а перед глазами начинали вспыхивать искры.
Кое-как я спустился по лестнице, оттуда доковылял до стены с грубыми деревянными полками, где лежали всякие заготовки.
Тут стояли кадушки, бочонки, корзины, над головой болтались колбасы и окорока. Я подумал, что теперь неизвестно, когда доведётся пожрать, сдёрнул с крюка кольцо колбасы и сунул за пазуху.
Тем временем Аделаида поколдовала в углу, и стена с полками поехала в сторону.
Открылся проход, из него пахнуло теплом, и она первая шагнула во тьму, подсвечивая дорогу факелом.
Я поковылял следом, куда деваться. Не сидеть же в леднике! Повар хоть маршировать и прыгать мог, а я тут быстро окочурюсь.
В проходе и в самом оказалось деле заметно теплее, чем в подвале.
Стена встала на место, теперь надо было идти вперёд по узкому ходу, а вот как раз идти я и не мог.