Когда маленького Цяньлуна принесли во дворец будущего императора Юнчжэна, поначалу он не переставал плакать и отказывался кушать. Наложнице Юнчжэна по фамилии Нюхуру пришлось взять на службу няню Ляо Ши, которая ранее кормила мальчика грудью у семьи Чэнь. И как только Цяньлун увидел Ляо Ши, перестал реветь и начал кушать. Спустя много лет, узнав обо всем, Цяньлун мгновенно решил расспросить об этом свою няню. Сначала она не хотела ничего рассказывать, но по тону Цяньлуна поняла, что он уже знает всю историю и скрывать правду не имеет смысла. На тот момент Ляо Ши было уже за шестьдесят, однако, несмотря на это, Цяньлун в ту же ночь послал к ней убийц, чтобы она точно никому не раскрыла эту тайну. Каждый раз, когда Цяньлун вспоминал об этом, ощущал сильное чувство вины за то, как он «отблагодарил» Ляо Ши за ее труд и вклад в его воспитание.
Чэнь Цзялуо сказал:
Посмотри на себя, разве ты похож на маньчжуров? Как у тебя могут быть еще какие-то сомнения?
Цяньлун промолчал и задумался. Тогда Чэнь Цзялуо продолжил:
Ты ханец. Прекрасная родина нашего народа попала в руки северных варваров, а ты, в свою очередь, возглавил их и позволяешь маньчжурским захватчикам угнетать наш народ потомков Желтого императора! Разве это не неверность? Разве это благочестиво? Разве это законно?
Цяньлун не мог подобрать слов, но затем с достоинством произнес:
Теперь
я уже в твоих руках. Если ты хочешь убить меня, убей же! Зачем тратить время на долгие разговоры?
Чэнь Цзялуо мягко ответил:
В Хайнине мы пообещали, что не причиним друг другу вреда, для меня эти слова до сих пор имеют силу. Как же я могу нарушить свою клятву? Тем более сейчас, когда мы раскрыли эту тайну, у нас еще меньше причин враждовать.
После этих слов непрошеная слеза скатилась по щеке Цзялуо. Цяньлун спросил:
Тогда чего же ты хочешь от меня? Хочешь заставить меня отречься от престола?
Чэнь Цзялуо смахнул слезу и ответил:
Нет, ты по-прежнему будешь императором, но ты вернешь свою честь и благодарность предкам, станешь великодушным, мудрым и справедливым императором, основателем новой династии.
Цяньлун удивленно спросил:
Основателем новой династии?
Совершенно верно, императором китайского народа, а не маньчжуров.
Ты хочешь, чтобы я изгнал маньчжуров из Китая?
Да. Ты так же будешь императором, но, вместо того чтобы будущие поколения считали тебя преступником и проклинали, почему бы не заложить хороший фундамент и не приложить усилия, чтобы основать выдающуюся и возрождающуюся династию для всех последующих поколений?
Цяньлун по своей сути был человеком больших амбиций, поэтому после этих слов его сердце невольно встрепенулось. Цзялуо понял, что его слова возымели желаемый эффект, и продолжил:
Будучи императором, ты лишь наследуешь заслуги бывших правителей. Что в этом особенного? Посмотри на этого человека.
Цяньлун подошел к окну, направив свой взгляд вниз, куда указывал пальцем Чэнь, вдалеке он увидел крестьянина, вспахивающего мотыгой поле. Чэнь Цзялуо сказал:
Если бы он родился в императорском дворце, а ты в его крестьянской семье, то он стал бы императором, а у тебя не было бы другого выбора, кроме как пахать поле.
Цяньлун всегда думал, что небом ему были дарованы мудрость и могущество, но он был далек от других выдающихся личностей, и в этот момент он почувствовал разочарование. Чэнь Цзялуо продолжил:
Когда на свет рождается человек, его жизнь пролетает как одно мгновение. Если он за свою жизнь не совершит ничего стоящего, то сгниет под травой и деревьями в мгновение ока, не оставив после себя и следа, его имени никто не вспомнит. Императоры прошлого, основавшие свои благородные династии, были поистине великими людьми, настоящими героями, возьмем, к примеру, Гао-цзу императора династии Хань, или Тай-цзуна императора династии Тан, или же Хунъу основателя династии Мин. Даже монгола вроде Чингисхана или маньчжуров Нурхаци и Хунтайцзи можно считать выдающимися. А вот последний император династии Хань, Сянь-ди , или же Чунчжэнь , последний правитель Мин, не внесли никакого вклада в историю. В чем тогда смысл иметь власть?
Каждое слово проникало прямо в сердце Цяньлуна. После того, как он узнал, что он ханец, он несколько раз намеревался издать приказ, чтобы придворные служащие сменили одеяния на ханьские, но его мать и маньчжурские министры остановили его. Он подумал, что если действительно последует словам Чэнь Цзялуо и выгонит маньчжуров за границы Великой Китайской стены, вернет власть своему народу, то станет основателем новой династии, и тогда его достижения можно будет сравнить с Лю Баном и Ли Шиминем.
Пока он обдумывал свой ответ, вдалеке вдруг раздался собачий лай. Заметив, что Чэнь Цзялуо нахмурился, пристально смотря куда-то вдаль, он выглянул наружу и увидел двух человек с четырьмя необыкновенно огромными гончими псами, стремительно направляющихся к пагоде Шести Гармоний.