Дед Богдан, вы что, язычники? спросил я. Поймав мой взгляд, дед тяжело вздохнул.
Ну, рано или поздно все равно пришлось бы об этом рассказывать, пробормотал он себе под нос, чем вогнал меня в еще больший ступор.
Что, правда, язычники? изумился я.
Нет, хмуро ответил он и замялся. Ну, не совсем. В общем, это не верования, это другое школы скорее. Старые школы волхвовства, вот. То же естествознание, только древнее, отсюда и названия школ по именам прежних богов.
И полагаю, что школа Перуна боевая, уточнил я, видя, что собеседник закрывается.
Можно и так сказать, нехотя кивнул дед Богдан.
Научите?
Я так и знал, печально проговорил старик, возведя очи горе. Но, поняв, что на меня этот спектакль не подействовал, вздохнул. Только началам.
И то хорошо! Вы же не обязаны, я улыбнулся. Боевые умения лишними не бывают, даже если они начального уровня. К тому же кто сказал, что к тому времени, когда я их освою, дед Богдан не решит продолжить обучение? Уговорю.
Не в том дело, ответил он. Просто научиться большему можно только после обряда Выбора, но вот будешь ты его проходить или нет, это бабушка надвое сказала. Мы с Ружаной не в том возрасте, чтобы брать учеников, а искать учителя на стороне сложно.
Не скажу, что все понял, но все равно спасибо. Вы много делаете для меня, дед Богдан, поблагодарил я старика, на что он только рукой махнул.
Я поступаю так, как велит моя совесть. К тому же меня просто радуют твои любознательность и открытость. Знаешь, сложно ожидать такого отношения от
Бездомного волчонка? усмехнулся я.
Скорее уж молодого волка. Отразил мою улыбку дед Богдан и, бросив взгляд на часы, договорил: Время уже позднее, иди, читай свои учебники. А завтра на занятии Ружана расскажет тебе и о старых школах, и о Выборе что сможет, конечно.
Нет, определенно, пусть мне и жаль, что память «реципиента», в тело которого я попал, не желает открываться в полной мере, но в этой «амнезии», точнее, в том, что ее диагностировала Ружана Немировна, есть и определенные достоинства. Иначе, как бы я объяснял незнание вещей, совершенно обыденных для местных жителей? Вот и со школами имени древних
богов получилось так же. Не было в них никакой особой тайны, что я выяснил, добравшись до книг в зеркоме. Упоминания о существовании этих школ нашлись и в учебниках по истории и в обзорах по различным философским традициям. Другое дело, что большая часть источников уверяла, будто эти самые школы давно сошли со сцены, уступив пальму первенства в ментальных манипуляциях научному подходу естествознания, а ныне старые традиции пребывают в упадке и чуть ли не забыты, но уж тут доверять печатному слову я не стал. Все же перед глазами у меня почти постоянно маячат сразу два представителя этих самых «забытых традиций», и, судя по обмолвкам, они не единственные приверженцы «ненаучного подхода к ментальным манипуляциям» в этом мире.
Уснуть мне удалось далеко не сразу, и на следующий день я извелся, ожидая начала занятия и возможности задать множество вопросов, роящихся и жужжащих в моей голове, словно пчелы. Но все-таки дотерпел и даже постарался, задав один вопрос, заткнуться, чтобы не вывалить на голову преподавательницы все свои измышления разом.
Ритуал Выбора? Бровь Ружаны Немировны чуть приподнялась. Неужто ты и это вытянул из моего старика?
Не совсем, признался я. Дед Богдан отослал меня с этим вопросом к вам.
Понятно. Значит, о волхвовских школах ты уже прочел, задумчиво протянула она и, тряхнув гривой черных как смоль волос, резко кивнула. Ладно. Расскажу, что смогу. В отличие от современной концепции естествознания, оперирующей жесткими формулами, старые школы больше полагались на чувственное восприятие но это ты и так уже понял, не так ли? А ведь каждый человек ощущает мир по-своему, это зависит от характера, воспитания, умений и привычек, в конце концов, и обряд, который тебя так заинтересовал, позволяет определить склонности ищущего ученичества и направить его по тому пути, где ученик сможет полнее всего раскрыть себя и свой талант.
То есть школы на самом деле не специализированы? удивился я.
Не в большей мере, чем сами люди. Садовод может стать убийцей, а воин на досуге сочинять поэмы, усмехнулась тетка Ружана. Что не помешает, при случае, первому воспользоваться окровавленным ножом, чтобы разрыхлить землю вокруг увядающей розы, а второму воткнуть в горло врага перо, только что поставившее точку в очередном сонете.
А дед Богдан сказал, что школа Перуна боевая, протянул я. Пафосная речь хозяйки дома несколько выбила меня из колеи.
И он тебе не соврал. кивнула она. Это абсолютно мужская школа, путь тех, кто идет к своей цели, невзирая на препятствия, сметая их со своего пути.
А школа Макоши? спросил я.
Путь согласия. Женская школа, в которой никогда не было ни одного мужчины. Проговорив эту фразу, Бийская вытянула перед собой руку, и на ее ладонь неожиданно вспорхнула небольшая птичка с яркой оранжевой грудкой. Блеснув черными бусинами глаз, она попыталась отыскать на сложенной лодочкой ладони что-то съедобное. Не обнаружив искомого, малиновка встрепенулась, взъерошила перья и залилась долгой трелью. А я прямо-таки почувствовал недовольство маленькой птички. Поймав мой изумленный взгляд, Ружана Немировна вытащила из кармана передника горсть зерен и, отпустив накормленную птицу, кивнула. Школа Велеса. Путь понимания.