Подобные же мотивы обнаруживаются и в мусульманских легендах, изложенных, к примеру, в поэме великого суфийского мыслителя Джалаледдина Руми (12071273) «Масневи», написанной на основе ближневосточного фольклора. У Руми Бог творит Адама из праха, а Дьявол проникает через раскрытый рот внутрь Первочеловека и обнаруживает там «Малый мир», подобный «Большому миру». Голова Адама небо о семи сферах, тело его земля, волосы деревья, кости и жилы горы и реки. Как в природном мире четыре времени, так и в Адаме жар, холод, влага и сушь, заключенные в черной и желтой желчи, флегме и крови. А связанный со сменой времен года круговорот природы подобен кругообращению пищи в теле Адама. И т. д.
Впоследствии популярный сюжет общемирового фольклора (не без влияния, однако, и Голубиной книги) проник в русские «отреченные книги» апокрифы и стал известен под названием «Вопросы, от скольких частей создан был Адам». Здесь Первочеловек рисуется по аналогии с Голубиной книгой, но как бы с обратным знаком: тело от земли, кости от камней, очи от моря, мысли от ангельского полета, дыхание от ветра, разум от облака небесного (Небо синоним Космоса), кровь от солнечной росы. Впрочем, с точки зрения единства Макро- и Микрокосма центральной идеи всего русского космизма направленность вектора «Человек-Вселенная»
не имеет принципиального значения. Важна преемственность идей в общенаучном процессе осмысления Мира и места в нем рода людского. В данном смысле весьма знаменательно, что именно на русский апокриф об Адаме (равно, как и на Голубиную книгу) опирались П. А. Флоренский и Л. П. Карсавин при углубленном обосновании оригинальной концепции русского космизма о первичности Микрокосма в его соотношении с Макрокосмом.
Заяц во многом неразгаданный персонаж мирового фольклора. В русских сказках он добрый и желанный гость, имеющий скромный мифологический ранг. (Хотя сохранились поверия и с отрицательным знаком: считалось, что заяц перебежавший дорогу, как черная кошка, знаменует беду). Не то в сказаниях других народов, где заяц подчас выступает в роли космотворящего существа. В повериях североамериканских ирокезов он создает мир из воды, в легендах другого индейского племени виннебаго он соперничает с Солнцем и ловит его в силки. У евразийских народов заяц, напротив, связан с Луной. Сохранились русские детские песенки и считалки, где заяц именуется Месяцем. А у литовцев-язычников вплоть до введения христианства был даже Заячий Бог, о чем упоминается в Ипатьевской летописи.
Голубиная книга неисчерпаема в своей глубине. Она действительно Глубинная книга, чьи корни уходят к самым истокам мировой истории и предыстории. Она один из немногих, чудом уцелевших мостков, напрямую соединяющих нас с началом начал всемирной истории. В этом живительном роднике истоки и русского духа, и русской души. Народ хранитель и носитель древнейших традиций прекрасно понимал подлинную цену обретенного еще в праотеческие времена своего в общем-то бесценного сокровища. В самом ее тексте содержится самая точная и емкая характеристика премудрость всей Вселенной! О какой еще другой книге прошлого и настоящего можно сказать подобное?
Калевальский форпост
В окончательном и наиболее полном варианте «Калевалы» Э. Лённрот избрал и развил матриархальную тему, где первоосновой мира выступает Женское начало, а первотворцом Великая богиня-мать Ильматар. Однако в первоначальной версии поэмы, так называемой «Первокалевале» (Петрозаводск, 2004; русский перевод Э. Киуру и А. Мишина), была использована иная фабула с более поздним и явственно обозначенным патриархальным «уклоном». Здесь в качестве демиурга выступает сам рунопевец Вяйнямё'йнен, коему в дальнейшем противостоят враждебные силы лапландцы Севера и женщины-колдуньи из Похъёлы.
В самом начале «Первокалевалы» безымянный «горбатый лопарь» из засады тяжело ранит Вяйнямёйнена стрелой, смоченной змеиным ядом. Тот без сознания падает ничком в воду и плавает в ней в течение семи лет. Там, где над водой чуть возвышалась его рука, возникали острова, где погружена была нога, образовывались глубокие омуты, а где движение по морю задерживалось, появлялись рифы и скалы. Далее начинается собственно космогенез. Как и в матриархальной версии калевальских сказаний, Вяйнямёйнен поднимает из воды колено, на него садится утка и откладывает яйца. Остальное уже знакомо: