Аристотелевская логика еще не написана, вообще еще нет писаной логики, но люди рассуждают логично, в меру изощренности ума используя все те приемы, которым предстоит получить ученые названия, и если им удается прийти к согласию, то виной не логическое мастерство Сократа и не наследственная сметливость его дитяти, а точно поставленные «наводящие» вопросы принадлежность педагогического искусства. «Пайдейа», воспитание общественная специальность ксенофонтовского Сократа (Апология, 2021).
Наводящие вопросы наводят собеседника на мысль, что те или иные случаи неблагодарного поведения заключают в себе то общее, что, имея возможность ответить добром на добро, человек не делает этого. Такое наведение по-латыни это называется «индукция» в разговоре с желторотым юнцом предшествует рассуждению о полученном с его помощью
представлении.
Но вот собеседник Сократа искушенный в словопрениях Гиппий. Речь идет о справедливости, Сократ считает, что свое представление о справедливости он непрестанно демонстрирует соотечественникам своими делами, а не словами, но, угождая гостю, принимает его манеру разговора и выставляет тезис: что законно, то и справедливо . А что ты называешь законным? спрашивает Гиппий. Сократ задает встречный вопрос: а, что ты считаешь законом? «То, что граждане по общему соглашению написали, установив, что должно делать и от чего надо воздерживаться» такое определение дает Гиппий. Подобное определение приводит Ксенофонт несколько раньше от лица Перикла . Не столь многословно, но по существу так же определяет закон и безымянный собеседник Сократа в диалоге платоновского корпуса «Минос».
«Минос» образец диалога без литературной экспозиции, без исторических персонажей или безымянных, но достаточно характерно обрисованных лиц, как это было в «Соперниках»» Первая фраза, она же подзаголовок, «Что такое, по-нашему, закон?». Так же начинается «Гиппарх» вопросом «Что такое корыстолюбие?». И в том и в другом диалогах собеседников двое: Сократ и «приятель». Одна характерная черта у этого «приятеля», пожалуй, все-таки есть: это добрая мера неискушенности, которой здешний Сократ в отличие от Ксенофонтова не склонен делать никаких поблажек. Итак, обсуждается вопрос, что есть закон.
Приятель. Да о каком из законов ты спрашиваешь?
Сократ. То есть как? Есть ли что-то, чем отличается закон от закона, сам по себе, по бытию своему законом? Рассмотри хорошенько, что я у тебя спрашиваю. Ведь мой вопрос таков, как если бы я спросил, что есть золото, а если бы ты в ответ спросил, какое именно золото я разумею, то такой вопрос, думаю, был бы неправильным: ведь ни золото от золота, ни камень от камня по бытию своему камнем или золотом ничуть не различаются. Так и закон от закона ничем не отличается, но все они суть одно и то же. Ведь каждый закон из них есть все так же закон, как и любой другой, а не один более других закон, а другой менее. Так вот, я спрашиваю о всяком законе, что он такое. Если ты готов ответить, скажи.
Приятель. Что же еще может быть законом, как не узаконенное?
Сократ. Значит, и логос, по-твоему, будет изложенное, и зрение узренное, и слух услышанное, не так ли? Или же логос одно, а изложенное другое, как и зрение одно, а узренное другое, и одно слух, а другое услышанное, как и одно закон, а другое узаконенное. Так или не так, по-твоему?
Приятель. Да, теперь мне кажется иначе.
Сократ. Значит, закон не есть узаконенное?
Приятель. Сдается, что нет.
Сократ. Тогда спросим еще раз: что же такое закон? Давай рассмотрим это так. Если бы в ответ на только что сказанное когда ты говорил, что зрением зрится зримое кто-нибудь спросил бы нас: зрится зрением, поскольку зрение есть что? мы бы ответили ему: поскольку зрение есть чувство, посредством глаз открывающее вещи. А если бы он еще раз спросил: ну, а слухом слышится слышимое, поскольку слух есть что? мы бы ответили: поскольку слух есть чувство, которое через уши открывает нам звуки. Равно как если бы нас спросили: законом узаконивается узаконенное, поскольку закон есть что? не чувство ли вто какое или какое-то открытие, как, скажем, изучаемое изучается наукой, поскольку та есть открытие, или же некое изыскание, как, скажем, изысканием изыскивается искомое, например, как врачебной наукой изыскивается здоровое и болезнетворное, а гадательной наукой, по словам гадателей, изыскивается промышление богов: ведь изыскание вещей есть у нас своего рода искусство не так ли?
Приятель. Разумеется.
Сократ. Итак, что же из этого мы скорее всего примем за закон?
Приятель. Мне кажется, это решение и постановление. Ибо что еще иное можно назвать законом? Так что, пожалуй, на твой вопрос, что есть закон в целом, ответ будет таков: закон есть решение города.
Сократ. Ты разумеешь, как видно, что закон есть политическое мнение.
Приятель. Вот-вот, именно это я и хотел сказать.
Сократ. Что же, может быть, это и хорошее определение. А все-таки, давай лучше рассмотрим так. Кого-нибудь ты считаешь мудрецами?