Тот воскликнул:
Как я рад, что мне удалось свидеться с вами, добропорядочным мужем из этого города Цзоу. Можно ли мне снять помещение в подворье? Я хотел бы оставаться здесь и получать задания у ваших ворот.
Мэн-цзы ответил:
Но ведь путь мой подобен большой дороге. Разве трудно познать его? Беда людей в том, что они не ищут его!
Ты возвращайся к себе и поищи этот путь, а наставников найдется с избытком.
12.3. Обращаясь к Мэн-цзы, Гун-Сунь Чоу сказал:
Гао-цзы говорит, что «Сяо Пань» это стихи о подлом человеке (95).
Мэн-цзы спросил:
Отчего же он так говорит? Гун-Сунь Чоу ответил:
В них содержится обида на родителя. Мэн-цзы воскликнул:
Ну и нарочита же оценка стихотворства у старика Гао! Представь себе, что здесь был бы человек, в которого, натянув лук, стал стрелять чужеземец из страны Юэ. Ты бы тогда рассказывал об этом с шутками и прибаутками, и в этом не было бы иной причины, кроме той, что считал бы их чужими. А если бы старший брат того человека, натянув лук, стал стрелять в него, тогда ты бы рассказывал об этом с плачем и рыданиями. В этом не было бы иной причины, кроме той, что считал бы их родными.
Обида в стихотворении «Сяо Пань» выражает родственную любовь к родителю, а это и есть нелицеприятное отношение к людям.
Да, нарочита оценка стихотворства у старика Гао!
Гун-Сунь Чоу спросил:
Отчего же в стихах «Кай Фэн» нет обиды на родительницу? (96)
Мэн-цзы ответил:
В стихотворении «Кай Фэн» говорится о проступке родительницы, который слишком мал, а в стихотворении «Сяо Пань» о проступке родителя, который слишком велик.
Относиться без обиды к слишком большому проступку родителя значит, совсем чуждаться его, а обижаться на родительницу за слишком малый проступок значит, не хотеть преградить, подобно порожистому камню, наплыв чувства обиды.
Как отчуждение, так и несдержанность к родителям являются проявлением непочитания их.
Кун-цзы говорил так:
Наибольшее почитание родителей было у Шуня. Ему было пятьдесят лет, а он обожал их все так же, как в детстве.
12.4. Сун Кэн собрался во владение Чу. Мэн-цзы встретился с ним в Шицю и спросил его:
Учитель, куда вы направляетесь? Сун Кэн ответил:
Мне стало известно, что правители владений Цинь и Чу собираются скрестить
оружие между собой. Я повидаюсь с правителем владения Чу и постараюсь уговорить его, чтоб он оставил это намерение. Если же правитель владения Чу не послушает меня, тогда я повидаюсь с правителем владения Цинь. Уж его-то уговорю так, что он откажется от своего намерения.
У меня есть что сказать обоим этим ванам при встрече с ними.
Мэн-цзы сказал:
Я бы попросил вас, не вдаваясь в подробности, ознакомить меня с главной сутью ваших уговоров. Как вы будете убеждать их?
Тот ответил:
Я буду говорить им о невыгодах их намерений. Мэн-цзы ответил:
Учитель! Что касается ваших устремлений, то они действительно велики, но призыв ваш не годится. Что, если вы, учитель, будете убеждать выгодами ванов владений Цинь и Чу и они, увлеченные этим, распустят войска всех трех родов оружия? Тогда воины, обрадованные роспуском, будут находить радость в выгодах. Все слуги государей будут служить им с мечтой о выгодах; с такой же мечтой сыновья будут служить родителям, младшие братья своим старшим братьям, и кончится тем, что государь и слуги, отцы и сыновья, старшие и младшие братья все удалятся от нелицеприятности и справедливости и будут относиться друг к другу, только лелея мечты о выгодах.
Но еще не бывало, чтобы такие правители не погибали бы.
Учитель! Что, если бы вы стали убеждать ванов владений Цинь и Чу основываться на нелицеприятности и справедливости и они послушались бы, распустили бы войска трех родов оружия? Тогда воины, обрадованные роспуском, будут послушны к нелицеприятности и справедливости. Все, кто занимает положение слуг у государей, будут служить им с мечтой о нелицеприятности и справедливости; с такой же мечтой сыновья будут служить родителям, а младшие братья своим старшим братьям. Тогда государи и слуги, отцы и сыновья, старшие и младшие братья при встрече друг с другом будут изгонять выгоды и лелеять мечты о нелицеприятности и справедливости.
Еще не бывало, чтобы такие правители не становились настоящими ванами.
К чему же обязательно говорить о выгодах?
12.5. Когда Мэн-цзы проживал в городе Цзоу, некий Цзи Жэнь, являясь начальником охраны в Жэнь, вступил с ним в дружескую связь посредством денежного подарка. Мэн-цзы принял подарок, но не отблагодарил его.
Когда Мэн-цзы проживал в городе Пинлу, некий Чу-цзы, являясь советником правителя владения Ци, вступил с ним в дружескую связь посредством денежного подарка. Мэн-цзы принял подарок, но тоже не отблагодарил его.
Прошло некоторое время, и однажды Мэн-цзы направился из города Цзоу в городок Жэнь и явился на свидание к Цзи Жэню. В другой раз, отправившись из города Пинлу в столицу Ци, он не посетил Чу-цзы.
Улу-цзы обрадовался и воскликнул:
Вот когда мне, Ляню, удалось получить лазейку (чтобы поймать учителя. В. К.).
Обратившись к Мэн-цзы, он задал ему такой вопрос:
Учитель, вы посетили Цзи-цзы в городке Жэнь, а в столице Ци не посетили Чу-цзы, по всей вероятности, потому, что он является советником правителя, не так ли?