Он даже начал понимать, почему дядя с тётей называли волшебников сектантами. Они отделяли себя от внешнего мира, держа некоторых членов в изоляции несколько месяцев в году, хранили секретность, не позволяя никому распространяться о том, что происходит в их сообществе. Не преподавая своим студентам математику, историю и другие науки, они уничтожали саму возможность покинуть сообщество. С хогвартским образованием волшебники никогда не смогли бы поступить в университет, а значит, они никогда не получили бы хорошую работу в неволшебном мире. Гарри принуждали жить среди волшебников, подчиняться их правилам и следовать по пути, которое выбрало их сообщество.
Однако, если уж они положили оружие ему в руку, он найдёт, как им распорядиться. Гарри лучше, чем кто-либо другой, знал, что бывает необходимо защищать себя. Хотя ему придётся учиться годами прежде, чем он сможет одолеть взрослого волшебника. Лучшей стратегией было бы знать и уметь больше, чем кто-либо может от него ожидать. Застав врага врасплох, можно отлично уравновесить шансы, и даже дилетант,
возможно, победит тренированного бойца, выкинув что-нибудь неожиданное. Так что он учился старательнее, чем когда-либо в своей жизни. А как только он было начинал задумываться об отдыхе, рука, будто самостоятельно, ложилась на живот, а Гарри возвращался к учёбе.
Конечно, он всё ещё выполнял свою обычную работу по дому, но теперь не был загружен дополнительной для соседей. Так как стояло лето, и не было уроков, у него было время для своей учёбы. Только одно но пользоваться палочкой вне школы воспрещалось. Грейнджеры встречались со школьным учителем, и их предупредили о запрете, за нарушение которого учащегося немедленно исключают. Без возможности нормально практиковаться, он не мог ничего понять в полной мере. Гарри подозревал, что они всё равно не будут учить ничего впечатляющего в первый год: не было никакого смысла обучать одиннадцатилеток, не обладающих должным самоконтролем, как взорвать замок, если они не могли просто воздержаться от обыкновенной кулачной драки. Гарри не имел ни малейшего понятия, на что была способна магия. Они реально будут учиться взрывать замки?
Поттер хотел бы иметь побольше денег, чтобы купить ещё книг, ну или, по крайней мере, сову, чтобы одолжить их у кого-нибудь. Не то чтобы он мог кому-нибудь отправлять письма, кроме Гермионы. Хорошо, что он не забыл взять номер её телефона перед тем, как они высадили его. Он солгал насчёт своего настоящего адреса, и Грейнджеры подвезли его к пустому, заброшенному дому в конце улицы. Он притворился, что развернулся, чтобы войти: последнее, что ему было нужно, это чтобы Грейнджеры обвинили его родственников в том, что те отправили ребёнка делать покупки в одиночку. Это была ситуация на грани фола.
Тётушка призналась ему, что были ситуации, когда на них нападали волшебники, которых в следующее же мгновение убивали другие волшебники. За долгие годы их находили шесть раз, но другая сторона, казалось, всегда могла заставить замолчать прохожих. Это заставляло Дурслей соблюдать крайнюю осторожность и, более того, усугубляло их обиду на Гарри, которого они были вынуждены принять в семью и содержать. То, что волшебники стёрли память всех в округе, лишь углубляло их страх. Петунья перманентно опасалась, что с ней такое тоже проделывали. Гарри слышал это в её голосе.
По-настоящему её пугало, что забвение можно наложить неоднократно, а те шесть раз ей просто позволили запомнить. Выражение её лица в такие моменты заставляло Гарри пожалеть женщину, даже когда его самого от таких новостей кидало в дрожь. Его дяде и тёте позволили запомнить те нападения, но не ему. Что волшебники сделали с ним? Существует ли способ уберечься от подобного в будущем?
Дурсли беспокоились о его поездке в их машине на железнодорожную станцию. Они были уверены, что волшебники проследят за ним и атакуют сразу же, как он покинет салон автомобиля. Гарри считал, что они могли быть правы, даже если другая сторона собиралась присмотреть за ним. В крайнем случае, волшебники могли опознать его.
Даже если ему удастся проникнуть в Хогвартс, у Гарри было стойкое предчувствие, что дети его врагов составят его подробнейшее описание, и дорога домой, должно быть, станет совсем небезопасной. В таком случае ему ни за что не удастся пройти незамеченным среди толпы народа. Единственное, что ему пришло в голову, это повторить тот трюк, что он провернул на Косой аллее. Он рассказал дяде и тёте о своем плане, и хотя сначала они возражали против вовлечения в дело нормальных людей, источаемую ими ауру облегчения от того, что им не придётся самим отвозить его, можно было потрогать руками.
* * *
Спасибо, что подвезли, сказал Гарри.
Так как твой дядя смог встретиться с нами на полпути, это вообще не проблема, ответил отец Гермионы. Я рад, что Гермиона идет в школу с кем-то знакомым.
Гарри покраснел. Ему было стыдно использовать Грейнджеров таким способом. Все-таки, они первые люди, которые обращались с ним хорошо. Они помогли ему из обыкновенной вежливости, а не из корыстных побуждений. Взамен он подвергал их опасности, ведь, если на станции произойдет какой-нибудь магический теракт, он подвергнет риску волшебников и их детей так же, как и обычных людей. Он тряхнул головой. Не то чтобы у него был выбор.