Казалось, целую вечность ничего не происходило. Только его запах снова наполнил легкие, заставляя дрожать, будто от озноба. Аромат усилился, и Гермиона поняла, что Малфой подошел ближе. Он убрал трость, но двинуться с места по-прежнему не удавалось. Сделав еще шаг, Люциус наклонился, и ей померещилось, что даже волоски на теле задрожали от того, насколько рядом оказался этот человек.
«Проклятье!»
Они стояли сейчас так близко друг к другу, что казалось воздух смешивающихся дыханий превратился в густую и вязкую массу, повисшую между ними.
Малфой медленно поднял трость и рукояткой аккуратно отодвинул локон от уха Гермионы. Та слегка вздрогнула, но тут же взяла себя в руки.
«Ни за что! Ни за что не покажу этому мерзавцу ни своего страха, ни смятения. Не дождется! Получалось раньше получится и теперь».
Пьянящий аромат, по-прежнему висящий в воздухе, усилился, когда Малфой медленно наклонился к ее уху. Наклонился так близко, что дыхание его коснулось маленькой раковинки. Гермиона закрыла глаза. Сердце забилось так громко, что Люциус Малфой наверняка мог слышать его удары.
Мисс Грейнджер, словно кот, промурлыкал он. Право, я несколько разочарован тем, что вы, только
что достаточно дружелюбно общавшись с моим сыном, отказываете в подобной любезности мне Не ожидал от вас подобной злопамятности. Четыре года довольно долгий срок, чтобы простить и забыть. Простить и забыть...
Услышав именно те слова, что эхом отдавались в ее сознании совсем недавно, тихо повторенные сейчас на ухо Люциусом Малфоем, она невольно перевела взгляд. Их глаза встретились еще раз, и снова странное, необъяснимое смятение охватило все ее существо. Желая как можно скорей избавиться от этого ощущения, Гермиона, не произнеся ни слова, отвернулась и быстро вышла из магазина.
Ей даже удалось хладнокровно пройти мимо прозрачной витрины, но едва оказавшись за углом «Флориш и Блоттс», она побежала прочь, почти не разбирая дороги, и остановилась только в пустом тихом переулке. Измученная и задыхающаяся Гермиона рухнула на землю, прислонившись спиной к каменной стене какого-то дома. И не в силах больше сдерживаться, громко заплакала, откинув голову на грубую кирпичную кладку. Состояние было ужасным. И тело, и душа казались одинаково охваченными страшной мучительной усталостью. Несколько минут она отчаянно рыдала, и лишь всхлипы отдавались эхом от высоких зданий переулка. Чувствуя, как ее колотит дрожь, понимала, что ничего не может с собой поделать.
Казалось, прошла целая вечность, пока смогла, наконец, успокоиться и оглядеться вокруг. Она сидела прямо на земле в каком-то грязном глухом переулке, не чистившимся, по всей видимости, месяцами. Суровая и неприятная реальность заставила встать и осмотреть одежду: конечно же, та оказалась запачканной и ужасно измятой.
Черт, простонала Гермиона.
Она не знала, сколько пробыла здесь, не могла сказать, сколько времени потеряла на эту постыдную истерику, но ее преследовало ощущение, будто прошло несколько часов.
«А ведь в два часа пополудни я должна была вернуться назад, в министерство! Но как можно появиться на службе такой такой вот? Полностью выбитой из колеи, измученной, да еще и опоздавшей?»
Глубоко вздохнув, постаралась собраться с силами. Врожденное чувство долга все же заставило сосредоточиться и аппарировать на работу.
Вернувшись, она быстро прошла в дамскую комнату и попыталась придать себе более презентабельный вид. Наскоро бросив очищающее заклинание на одежду, занялась лицом. Прибегать к помощи магии, дабы усовершенствовать внешность, всегда казалось ей пошлым и дешевым, но сегодня иного выхода, пожалуй, не было. Тяжело прислонившись к раковине, Гермиона уставилась на себя в зеркало, когда желудок злобно и болезненно напомнил о том, что за весь день она так ничего и не съела. Усилием воли заставив себя проигнорировать бунтующий организм, занялась чарами макияжа. Пара взмахов палочкой и припухшее заплаканное лицо сменилось таким же свежим, каким оно было в девять часов утра, когда она вошла в отдел.
Однако, проходя через общую приемную, не могла не заметить любопытствующих взглядов коллег, явно заметивших ее опоздание. Мысленно чертыхнувшись, Гермиона покраснела и ускорила шаг. Войдя в кабинет, она сразу прикрыла дверь и, прислонившись к той, простояла несколько минут с закрытыми глазами. Потом села за стол и занялась внушительной стопкой рабочих документов.
Странно, но стыда за опоздание она почему-то совсем не испытывала Эта невольная задержка так или иначе помогла пережить и подавить водоворот испытанных сегодня эмоций. Помогла придти в себя. Помогла справиться с шоком и болью от встречи с прошлым. И именно благодаря ей получилось сейчас сосредоточиться на работе, и даже подготовиться к неизбежным вопросам, которые наверняка последуют.
Действительно, ожидание много времени не заняло. Она проработала не больше пяти минут, когда в дверь коротко, но настойчиво постучали. Слегка вздохнув, Гермиона оторвалась от документов и, мимоходом подумав, что понятия не имеет, что бы сказать в свое оправдание, бодро откликнулась: «Войдите».